- Ладно-ладно, один день погощу, - примирительно улыбнулся некромант и вытянул из-под мантии небольшой мешочек, похожий на кисет для табака. – А это вам подарки на Новый год – сладости из лучшей столичной кондитерской.
Середняк при упоминании сладкого поморщился. Старший, как полагалось по статусу, сохранил надменное выражение лица. А младший оценил размер мешочка и обиженно надул губы.
Но едва кисет оказался на воздухе, он тотчас принялся расти, надуваясь, как мыльный пузырь, и через минуту превратился в огромный холщовый мешок.
- Всем хватит! Конфеты, пряники, леденцы, печение – помню, что вы любите сладкое, – архимагистр похлопал по мешку и подмигнул братьям. – Ведите в дом ребята, а то околею у вас на пороге! Я ж без пальто, по-быстрому порталом прыгнул.
Глава 3. Дорога
Выглянувшая из-за тучки луна осветила причудливые барханы-сугробы, укатанный полозьями путь и вереницу саней - тихоходный торговый обоз, везущий в столицу северные товары.
Молоденький паренек поправил наезжающую на глаза косматую шапку. Он ехал на первых санях, сам их выбрал за лучший обзор. Первое путешествие в столицу, все-таки!
Сани плыли по снегу мягко и почти бесшумно, как лодка по глади неспешной реки. Укрытые рогожей бочки с целебным горным медом покачивались в такт движения, за ними мерно сопели закутанные в одеяла попутчики. Двое. Лиц их парень не видел – присоединился к обозу поздно вечером, когда все уже спали.
А к нему сон не шел: то ли от переизбытка впечатлений, то ли с непривычки. Зато мысли в голову лезли – одна за другой, без перерыва. И про тревожные новости, и про ответственное поручение дяди Аринта, и просто так – размышления о жизни:
«Хуже нет доли, чем быть средним сыном! К старшему брату, пусть он и родился всего на двадцать минут раньше, отношение иное. Ясное дело - наследник, правая рука отца. Со старшим советуются, к его мнению прислушиваются. Даже нагороди перваш откровенной чепухи - отец никогда не высмеет и недоумком не назовет. А только уважительно скажет: «Извини, сын, но я с тобой не согласен». Определенно, старшим быть лучше всего!»
Снег тихонько поскрипывал под полозьями, чубатая лошадка время от времени трясла головой и фыркала. Возница в косматом тулупе дремал вполглаза, зажав в руках поводья. На поясе его болталась длинная сабля – в дороге нельзя без оружия. Тем более неспокойно в мире в последнее время. Парень почесал подмерзший кончик носа и продолжил думу:
«Впрочем, младшим уродиться тоже неплохо! Последныш в семье любимчик, отец его балует, потакает капризам, а на шалости сморит сквозь пальцы. Там, где среднего брата выпороли бы, младшенькому только погрозят. Подумаешь, дитятко неразумное! А ведь всего на полчаса позже родился. И народное предание к младшим сыновьям благосклонно - в сказках младшенькому больше всех везет: и подвиги совершает, и принцессу от заклятия спасает, а потом на ней же и женится. Да, младшим быть тоже хорошо!»
Степной участок пути закончился, обоз вполз на лесную дорогу. Запорошенные сосенки на опушке напоминали благообразных белобородых старичков.
«Средний выходит ни то, ни се - середняк, серединка на половинку. И как ни старайся - хоть ночами с учебниками сиди, хоть с утра до вечера упражняйся в воинских науках - отцу до тебя дела нет. Пусть и получается, лучше, чем у братьев, пусть наставники хвалят - кому это интересно? Середняк и есть середняк».
От этих мыслей стало грустно. Но молодость не любит долгих печалей! Да и глупо грустить в такую сказочную ночь: лунную, тихую, предновогоднюю. На губах парня снова заиграла улыбка:
«А с другой стороны - не будь средним сыном, не ехал бы сейчас в столицу! Отец вначале из уважения к дяде Аринту хотел старшего послать, но мама вмешалась, и все устроилось, как нужно. Во-первых, крестник. А во-вторых, мама знает один секрет. Но, конечно же, ничего про это не сказала. Сослалась на объективную причину - старший в математике плавает, как кленовый лист в озере. А отец и рад, что не нужно наследника от себя отпускать, для таких поручений и средний сын сгодится».
Лес с обеих сторон дороги становился все гуще и дремучей, и без того неширокая просека сужалась на глазах. Деревья, как суровые богатыри, обступали обоз, подходя ближе и ближе, будто желали зажать в кольцо, пленить.