Звездный корабль никогда не возвращается в мир, откуда впервые взлетел. Для этого Галактика слишком велика. Совершая полет, он уходит все дальше и дальше в небеса, описывая бесконечную незамкнутую кривую. Вот так мы служим в нашей Службе. Возвращаться нет смысла, поскольку мы пролетаем сквозь множество световых лет и миров. Мы живем вне времени. Приходится, поскольку другого способа нет. Это наша ноша и наша привилегия. Да, вот так мы служим в нашей Службе.
4На пятый виртуальный день полета я внезапно ощутил легкое покалывание, словно что-то коснулось моего сознания, — почти неуловимый показатель того, что что-то идет не так. Мелочь на грани восприятия, вроде того как изъеденные временем булыжники наводят на мысль, что под холмом, на который ты взбираешься, захоронены дворцы и башни великого разрушенного города. Если не ждать такого сигнала, можно его и не заметить. Но в тот день я был «заряжен» на получение сигнала. Страстно желал его. Странное ощущение, нечто вроде радости охватило меня, когда я поймал мимолетный сигнал сбоя.
Я связался с дежурным искусственным интеллектом и спросил:
— Что за сотрясения на пассажирской палубе? Интеллект мгновенно оказался в моем сознании — яркое зеленовато-серое присутствие в ореоле звенящей музыки.
— Я не осведомлен ни о каких сотрясениях, сэр.
— Было отчетливое сотрясение. И прямо сейчас выброс новых данных.
— Неужели, сэр? Выброс данных, сэр? — ошеломленно, но с оттенком снисходительности переспросил интеллект. Это позабавило меня. — Какие действия я должен предпринять?
Это было приглашение к отступлению.
В тот день дежурным интеллектом был 49-Генри-Генри. Серия Генри склонна к увертливой невинности, которую я воспринимал как неискренность. Однако это очень способные интеллекты. Мелькнула мысль: а вдруг я неправильно расшифровал сигнал? Возможно, я слишком страстно жаждал какого-нибудь происшествия — любого, которое укрепило бы мои взаимоотношения с кораблем.
На борту корабля никогда не чувствуется никакого движения или активности, мы летим в молчании на волне тьмы, окутанные собственным ослепительным светом. Ничто не движется в этой вселенной, ничто даже не кажется живым. С тех пор как мы покинули Канзас-4, я все время чувствовал, что это великое молчание оценивает меня: могу ли я быть настоящим капитаном корабля? Прекрасно. Тогда дайте мне почувствовать груз ответственности на своих плечах.
Мы уже пролетели Ультима Туле, и возврата назад не было. Окутанные плащом собственного света, мы будем мчаться сквозь небеса одну виртуальную неделю за другой, пока не прибудем к первому месту назначения, к Кул-де-Саку в Хвастливом Архипелаге, сразу за Призрачным скоплением. Здесь, в свободном пространстве, я должен подчинить себе корабль, или он подчинит меня.
— Сэр? — подал голос интеллект.
— Проверь поток данных, — приказал я. — А именно пассажирскую палубу за последние полчаса. Там было какое-то движение. Там был выброс.
Я знал, что, возможно, ошибаюсь. Ошибка, вызванная осторожностью, может выглядеть наивной, но это не грех. И я знал: на этой стадии полета все, что я скажу или сделаю, экипаж «Меча Ориона» сочтет наивным. Что, в таком случае, я теряю, приказывая лишний раз проверить? Я соскучился по сюрпризам.
Если 49-Генри-Генри обнаружит хоть какое-то отклонение, это даст мне преимущество, а если нет, это не ухудшит моего положения.
— Прошу прощения, сэр, — через мгновение доложил 49-Генри-Генри, — но никаких сотрясений не было, сэр.
— Возможно, я преувеличиваю, называя это сотрясением. Может, это просто аномалия. Что скажешь? — Я задумался, не унижают ли меня такие разговоры с интеллектом. — Что-то было, я уверен. Необычный всплеск в потоке данных. Аномалия, да. Так что скажешь, Сорок Девять-Генри-Генри?
— Да, сэр.
— Что «да»?
— Запись показывает некую ненормальность, сэр. Ваша восприимчивость выше всех похвал, сэр.
— Продолжай.
— Нет никаких оснований для тревоги, сэр. Незначительное метаболическое движение, не более того. Как если бы кто-то перевернулся во сне. — «Идиот, что ты знаешь о сне?» — В высшей степени необычно, сэр, что вы оказались способны заметить такую малость. Хвалю вас, сэр. С пассажирами все в порядке, сэр.