Перед ними в темноте ночи предстала угнетающая картина. Само здание снаружи казалось целым, только некоторые стекла полопались и разбросали осколки вокруг на площадку перед клубом. Весь фасад покрылся густой сажей и остатками пожарной пены. В воздухе летал серый пепел. Воняло и гарью, и углями, и сыростью, и неестественными химическими ароматами, перемешавшимися и не поддающимися распознаванию. Сзади здание казалось полностью разрушенным. Вся его половина развалилась. Стекла превратились в песок и сажу. Арматура торчала отовсюду. На земле валялись обломки стен, мебели, дверей и другого хлама, что когда-то являлось стильным украшением ночного клуба. Парковку перед служебным входом, от которого тоже мало что осталось, засыпали разбитые стекла и отлетевшая отделка. В центре обвала виднелась куча оборудования вперемешку с декорациями. Стальные вазы так и остались стоять по углам, хоть сами углы исчезли. Вазы тоже пострадали, оплавились и стали еще более кривыми, чем прежде.
— Жесть, — протянул Вадим, медленно идя вдоль здания и разглядывая его останки.
Татьяна в первую очередь побежала к подвалу. Дверь казалась с виду невредимой, окна — не тронутыми. Одно из них было открыто. Они всегда оставляли его для вентиляции. Девушка опустилась на колени на землю и прислушалась к нему. Тихо снизу доносилось мяуканье. Татьяна с облегчением выдохнула.
— Он там, — сказала она парню, когда тот подсел к ней на корточки.
Вадим тоже прислушался и удостоверился, что она не врет. Они подошли к двери, но она была заперта. Татьяна сразу начала осматриваться на разрушенное здание в поисках ключей, но не имело смысла искать в такой груде хлама и пепла маленький ключ от двери, даже если она знала, в каком месте клуба он находится. Ее начала охватывать паника. Она побежала вдоль здания по заднему двору, ища хоть что-нибудь, что могло бы навести ее на идею о том, как открыть дверь, или кого-нибудь, кто мог бы помочь. Парень рванулся за ней и схватил примерно у служебного входа.
— Стой! Только туда не ходи! — он указал на обломки. — Щас все откроем.
Держа ее крепко за плечи, парень посмотрел Татьяне в глаза, чтобы убедиться в ее адекватности. Девушка замотала головой.
— Я и не собиралась, — взволнованно ответила она и высвободилась из его цепких и сильных рук, которые до боли сжали ей плечи.
Вадим выдохнул и повел ее за локоть обратно к двери подвала, всучил телефон и попросил посветить ему фонариком, пока сам разглядывал замок.
— Шпилька есть? — спросил он, сразу посмотрев на макушку ее головы с круглым пучком волос.
Девушка сначала растерялась и завертела головой, но потом, вспомнив, что у нее длинные волосы, которые она всегда закалывала шпильками, достала из пучка одну штуку. Вадим попросил две. Пришлось ослабить пучок совсем. Он без спроса разогнул обе и вставил их по очереди в узкую замочную скважину, повозился немного, понажимал там что-то и замок, как по волшебству, щелкнул. Парень одарил девушку самодовольным взглядом.
— Отец твой был прав, — с улыбкой заметила Татьяна. — Ты бы стал отличным медвежатником.
Вадим засмеялся.
— Увлекался в детстве просто.
Он распахнул дверь. В подвале было темно. Вадим осветил его фонарем в телефоне. На звук открывания двери Рыжка выбежал из-за коробок и сразу кинулся к Татьяне. Вид у него был возбужденный. Кот сразу начал нежиться, облизывать губы и тереться о ногу девушки. Она подняла его на руки и крепко-крепко прижала к груди. От души сразу отлегло. Мягкая мохнатая мордочка уткнулась ей в грудную клетку. Она поглаживала его по голове и чуть-чуть качала, как ребенка, будто хотела убаюкать.
— Бедный Рыжка, испугался, — сюсюкалась Татьяна, поцеловав кота в лоб.
Вадим смотрел на это с умильной улыбкой.
— Спасибо большое, — сказала девушка, когда они вышли на улицу.
Пепел залетал в глаза и в рот. Неприятный запах проникал в нос и заставлял его морщиться. Ветер разносил частички пожара над городом. От него холодели пальцы и губы. Татьяна поежилась.
— Да не за что, — пожал плечами парень. — Поехали.
Он направился к машине, но она не сдвинулась с места.
— Спасибо, я сама доберусь до дома отсюда, — тону она старалась придать легкости, хотя в глазах застыла тревога. — Ты лучше езжай к матери.
Парень остановился и развернулся к ней, уперев руки в бока.
— Да мне не сложно, давай подвезу.
— Не надо, — махнула рукой Татьяна и тут же подхватила чуть не выпавшего кота. — Ты там нужнее.