— Если бы не было Пожирателей, ты бы когда-нибудь согласилась… — опередив вопрос, он сглотнул. — Согласилась быть рядом?
— Мне казалось, что это очевидно, — нахмурила она брови. — Все, что я сказала сейчас…
— Как мне поверить в это? — нервно и отрывисто. Драко ощущал, что опоздал с подобными разговорами. За ночь они ничего бы не смогли решить, но Малфой все еще пытался судорожно ухватить у жизни последние попытки собрать все прошлое в паззл и умереть хотя бы с малейшим пониманием происходящего.
— Ты сомневаешься? — в голосе сквозила обида. — Понимаю. Думаешь, что мной управляют чары. Значит, и твои слова — ложь?
— Все иначе… — уклончиво пробормотал Драко в сторону, ощущая, что он окончательно запутался.
— Связь действует одинаково, — холодно произнесла она и подтянулась ближе. Малфой дернулся в сторону, словно от близости Гермионы его обдавало нестерпимым жаром. Она непонимающе нахмурилась. — И я бы пошла за тобой, если бы этому ничего не препятствовало. Если веришь себе, поверь и мне.
Малфой почти не слышал последних слов. «Пошла бы». Вот так. Просто. И не нужны были эти глупые проступки, это представление с Пожирателями и насилие над чувствами. Ощущение того, что он разрушил все собственными руками, вдруг накрыло его с такой силой, будто все это время выжидало, чтобы накопить силы и обрушиться неистовой мощью.
— Драко, — она осторожно тронула его плечо. Малфой повернул голову и его глаза застыли на встревоженно нахмуренных бровях, но взгляд был отсутствующим. — Что случилось?
— Я все уничтожил, — глухо отозвался он. — И себя, и тебя.
— Но мы все еще здесь, — Гермиона сжала его руку в ладони настолько сильно, насколько могла. — Войны заканчиваются, Драко, закончится и эта.
— Очень скоро, — Малфой все еще думал о своем, и потому не заметил подозрительный взгляд, которым его одарила волшебница.
— Ты обещал не убегать, — дрожащим голосом напомнила она. Драко бездумно кивнул. — Я буду рядом. Посмотри на меня. Посмотри на меня, черт возьми! — не выдержав, рявкнула Гермиона, пальцами вцепившись в его подбородок. Драко поддался резкому движению её руки и наконец вынырнул из потока болезненных размышлений. Какой в них был толк? Лишние переживания были неспособны помочь, так к чему было их питать? Малфой внимательно осмотрел трепещущий огненным отблеском взгляд. «Мерлин», — подумал он, — «Слово «гриффиндор» читается у неё во взгляде». Стало смешно, и Драко позволил себе улыбнуться. Это оказалось очень кстати, так как Гермиона сразу расслабилась, подумав, что её слова достигли цели. Доверять такой стремительной перемене было очень неосмотрительно, но волшебница слишком устала, чтобы различать в мимике Драко свидетельство тяжелых мыслей. Да и у кого их сейчас не было?
— Я буду рядом, — снова повторила она, заметив заинтересованный и слегка насмешливый взгляд Драко. — Ты веришь мне?
Малфой медленно кивнул и опустил взгляд на перстни. Где-то внутри драгоценных камней теплилось слабое свечение. Артефакты навевали ощущение уюта и сокровенного уединения, создавали невидимую сферу, за пределами которой все было бессмысленно.
— Утром мне придется уйти, чтобы Пожиратели ничего не заподозрили, — решил он упомянуть напоследок, чтобы после предаться краткосрочному забвению.
— Когда ты вернешься? — Гермиона почти чувствовала, что он солжет.
— Как только разрешу все проблемы, — он лукаво улыбнулся и, подняв её ладонь, прижался к запястью губами. — Но эта ночь, — Драко пересчитал губами каждый дрожащий пальчик, и только потом продолжил:
— Пусть она будет принадлежать только нам. Можно я ненадолго забуду о хаосе, творящемся вокруг?
Гермиона с готовностью кивнула, все внутри неё воспламенилось. Глухо мерцающий взгляд Драко заставлял каждую мышцу в её теле напрягаться, а горло пересыхало. Облизнув губы, она неуклюже пододвинулась к Малфою и посмотрела на него, чуть подняв голову. Драко коротко усмехнулся и, заметив нетерпеливый блеск в карих глазах, провел ладонью по щеке. Было удивительно наблюдать Грейнджер в таком состоянии: казалось, она безгранично доверяла ему, и от этого становилось стыдно. Аккуратные черты лица наконец не искажали ни скорбь, ни тяжелые размышления, и Драко наслаждался покоем, рассматривая лицо волшебницы так, словно видел впервые. Сейчас она казалась невероятно хрупкой и по-детски одержимой своими эмоциями. Маленькие ладони заскользили по его плечам, и Малфой вздрогнул, потому что был не готов приблизиться к ней так скоро. После всего, что случилось между ними в Малфой-мэноре Гермионе следовало бы опасаться близости, но она, к бесконечному изумлению Драко, была только взволнована. Взгляд упал на кольца, и он недовольно нахмурился. Магия связи понемногу пробуждалась, даря обоим чувство навязчивого возбуждения. Драко чувствовал его искусственность, потому что острее, чем когда-либо, воспринимал её прикосновения. Он не хотел, чтобы их последние поцелуи были продиктованы волей чар. В финальные секунды жизни Драко решил взбунтоваться против всякой фальши, а потому мягко, но уверенно отвел её руки.
— Нам обоим следует хорошо выспаться. Эти дни были слишком напряженными, — тихо сказал он, избегая её изумленного взгляда. — Я уверен, что ты тоже не сомкнула глаз за последние сутки.
Гермиона пребывала в полнейшем оцепенении, наблюдая за тем, как Малфой беззаботно укладывается на спину, прижимаясь ближе к стене. Слов не было, да и что она должна была сказать? О том, может быть, что надеялась хотя бы на поцелуй? Драко был слишком непредсказуем, но она все еще не успела к этому привыкнуть. Гермиона бросила короткий взгляд на кольца и заметила, что в них не мерцало и намека на магию. Это показалось странным, ведь всего несколько секунд назад, как ей показалось, волшебные лучи струились из камней.
— Давай, Грейнджер. Так и собираешься сидеть? — Драко подтянул на себя толстый плед и слегка отогнул край, приглашая Гермиону присоединиться. Он понимал, что её близость может снова пробудить чары, но сдаваться не собирался. По крайней мере, стоило хотя бы попытаться бороться. Малфой решил, что с него достаточно подчинения. К тому же, оскорбленное выражение лица Грейнджер говорило о том, что она вряд ли будет провоцировать его. Драко был уверен, что скорее Волан-де-Морт воскреснет из мертвых, чем Гермиона станет кого-то домогаться.
Что-то неразборчиво буркнув, она схватила край пледа и сдернула его с Драко, рывком опускаясь на противоположную сторону слишком узкой для двоих кровати. Чтобы не прикасаться к чужому телу, Гермиона приняла невероятно неудобную позу и подвинулась на самый край. Она бы скорее упала на пол, чем еще раз приблизилась к Драко. Волшебница испытывала стыд напополам со злостью, потому что окончательно запуталась в том, что происходило между ними. Еще несколько минут назад он говорил ей, что хотел бы быть ближе, а сейчас отстранялся с таким выражением лица, будто избавляется от назойливой поклонницы. Неужели чары ослабевали, и Драко начал постепенно понимать, что ничего не чувствует? Гермиона вытащила руку из-под покрывала и с прищуром посмотрела на кольцо. Отчаянно хотелось высказать украшению все, что она о нем думает, но присутствие Малфоя и оставшийся здравый рассудок не позволили этому произойти.
Драко повернул голову в сторону девушки, прислушиваясь к недовольному сопению. Хотелось наплевать на осторожность и притянуть её поближе, чтобы невинно обнять и просто отогреть, но мысль о чарах уничтожала это желание. Малфой считал свое решение правильным, потому что не хотел оставить в память о себе лишь слепую похоть и боль. Грейнджер ведь была правильной девочкой, она должна была понимать!
Но Гермиона не понимала. Она даже не пыталась заснуть, потому что взбунтовавшаяся фантазия разыгралась не на шутку. Пока Драко боролся с порывами прикоснуться к разметавшимся по подушке кудрям, волшебница уже обдумывала, как тяжело будет переживать расставание после того, как чары спадут. Злость уступала место отчаянию, а оно приглашало в уязвимые мысли дотошное самокопание. Гермиона искренне не понимала, что может привлекать в её теле таких парней, как Малфой. Конечно, он ведь видел и… трогал стольких красавиц! Вообще-то волшебница не знала число и конкретных лиц, но была просто уверена, что список впечатляющий. Разумнее было бы не доверять сплетням Лаванды и Парвати, но в эту секунду болезненные мысли поглощались с особой страстью. День назад в особняке она могла почувствовать одержимость Драко, а теперь он с безразличием отстранял её и улыбался одной из своих самых фальшивых улыбок. О, как она была зла! Теперь, когда события начали более-менее выворачивать в положительное русло, ей хотелось наконец забыть о том, что она борец за счастье магического мира и просто расслабиться. Хотя бы на секунду почувствовать себя обычной, хотя бы раз сделать то, что делают все. Может, дело было в том, что она не имела достаточно опыта? И эти невозможные волосы, постоянно пушащиеся в непогоду! Гермиона никогда не могла подумать о том, что будет обеспокоена мнением Драко Малфоя, но этот день настал, и волшебница пребывала в апатии. Дело, конечно, было не только в этом. С того момента, когда прикосновения Малфоя начали приносить совсем не раздражение и злость, Гермиона почувствовала нездоровую зависимость от тактильных ощущений. Мужские взгляды и прикосновения никогда ещё не заставляли её чувствовать себя так странно. Нечто внутри просыпалось и разворачивалось с неистовой силой каждый раз, когда Драко смотрел на неё. Гермиона описала бы это чувство как предвкушение опасного удовольствия, но все равно не могла до конца понять всего, что происходило под её кожей в те моменты, когда прохладные пальцы пробегались по щекам или оттягивали волосы. Это было что-то естественное, но очень тайное и сокровенное, нечто, не имеющее границ, но вполне обладающее логическим завершением. Тут же перед глазами встали сцены тех нескольких случаев близости, и Гермиона слегка сжала ноги, почувствовав мощный прилив возбуждения. Закусив губу, она зажмурилась и постаралась перестать об этом думать, но фантазия, как назло, посылала особенно яркие образы и звуки. Решив отвлечься от своих порочных размышлений, Гермиона прислушалась к дыханию Драко. Оно было тихим и ровным, и от мысли о том, что Малфой спокойно спит, стало слегка обидно.