Осторожно, чтобы случайно не разбудить его, волшебница повернулась на другой бок. На профиль Драко падал трепещущий отблеск огня свечи, но черты утопали в полумраке. Глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась и опускалась. Гермиона, затаив дыхание, пододвинулась ближе и, подумав совсем немного, все же поделилась пледом и накрыла тело Драко. В помещении действительно было прохладно. Посчитав, что теперь она имеет полное право прижаться к нему исключительно как к источнику тепла, Гермиона подобралась совсем близко и опустила голову около его плеча. Драко не шевелился, видимо, заснув крепким сном. Приподнявшись и внимательно посмотрев на лицо спящего еще несколько секунд, она нерешительно оперлась на локоть и подышала на заледеневшие кончики собственных пальцев.
Закрыв глаза, Малфой мучительно выжидал. Прощание вышло странным и скомканным, но менять что-то было уже поздно. Оставалось только дождаться, пока она заснет, и тогда незаметно уйти. Он хотел поскорее рассказать Нотту план и возвратиться в особняк Паркинсонов, пока его отсутствие не было замечено. Драко, конечно, придумал оправдание на всякий случай, но не слишком надеялся на него. Протеус был слишком бдительным после побега сына.
Некоторое время в комнате стояла мертвая тишина, и только острые крупинки снега бились в стекло, привлекаемые тусклым светом из окна. Через несколько минут, проведенных в обездвиженном состоянии, Драко ощутил накатывающую на него сонливость. Он не смыкал глаз с той ночи, когда был совершен побег, и накопившаяся усталость наконец решила дать о себе знать. Борясь с сонливостью, Драко не услышал, как зашуршала постель. Кровать едва ощутимо дрогнула, но в следующую секунду тело обдало теплом накинутого пледа, и сон мгновенно испарился из сознания. Малфой прислушался. Близкое к уху сбивчивое дыхание привлекло внимание и слегка взволновало, но он не смел подавать вида.
Гермиона последний раз выдохнула теплый воздух на почти отогревшиеся пальцы и приблизила ладонь к глазам Драко. Поводив ею перед лицом и убедившись, что он спит, волшебница задержала дыхание и кончиком пальца отвела упавшую на лоб светлую прядь одним быстрым движением. Пугливо отдернув руку, она замерла в ожидании, но Малфой даже не поморщился во сне. Выдохнув с облегчением, Гермиона с интересом посмотрела на бледное лицо. Её мизинец осторожно прошелся по линии носа, задержавшись на небольшой горбинке, и спустился к губам. Драко все еще спал, и она неосознанно улыбнулась. Костяшки пальцев прикоснулись к губам и слегка потерли сухую кожу.
Приподнявшись еще больше и отведя волосы за спину, Гермиона склонилась над лицом спящего и замерла. Малфой выглядел безмятежным и спокойным. У неё захватило дыхание. Раньше казалось, что черты его лица были слишком резкими, словно предупреждающими о непростом характере владельца. Может быть, таковыми они казались как раз из-за знания о том, какой Малфой человек, но Гермиона совершенно точно помнила, что полгода назад не могла найти в нем ни одной привлекательной черты. Теперь глубокие линии скул, придающие лицу осунувшееся и усталое выражение, не вызывали отталкивающих ассоциаций. В подтверждение этих мыслей теплые пальцы нежно пробежались по щекам. Сердце волшебницы сжалось. Когда глаза Драко были закрыты и не источали презрительный стальной блеск, он казался очень несчастным и измученным. Несмотря на то, что пришлось пережить ей самой, Гермиона искренне жалела Малфоя. Он перенес много плохого за время до и после Войны. Лишенный поддержки и понимания, Драко блуждал в руинах собственного сердца в абсолютном одиночестве. Брошенный, обманутый, снова брошенный, и так до бесконечности. Гермиона видела радость в последние годы, но вот было ли что-то хорошее в жизни Драко с того момента, как его семья свернула на неправильный путь? Тогда он был лишь ребенком, не знающим границ зла и предела истины. Сейчас в его чертах все еще было что-то от того заносчивого мальчишки, но это было так глубоко и так неуловимо, что казалось, будто детство было тысячу лет назад. Малфой выглядел старше своего возраста, и его светлые волосы в полутьме отливали снежной сединой.
Подавив желание всхлипнуть, Гермиона тихо вздохнула и склонилась над лицом спящего, чтобы запечатлеть на его губах осторожный поцелуй. Прикосновение оказалось мягким и сладким. Его запах захватил в плен большинство здравых мыслей, и Гермиона задержалась в одном положении немного дольше, чем следовало бы. Испуганно отпрянув, она закрыла рот рукой, ожидая, что Малфой вот-вот проснется, но светлые ресницы так и не поднялись.
Сначала Драко было смешно. Он искренне удивлялся тому, что Грейнджер действительно считала, будто он не чувствовал её прикосновений. Пальцы, порхающие по его лицу, слегка щекотали, но Малфой усиленно сдерживался, чтобы не выдать бодрствования. Тяжелый, надрывный вздох заставил его напрячься и прислушаться, но в следующий момент теплые губы накрыли его рот в недвижимом поцелуе, и Драко забыл, что должен дышать. Запах Грейнджер вскружил голову, кожа на руках начала зудеть — хотелось притянуть её за талию и прикусить наглые губы, но ошеломление позволило сдержать инстинктивные порывы. Гермиона порывисто отпрянула, и ему потребовались все душевные силы, чтобы изобразить спокойное дыхание. Что она творила? Зачем? Нельзя было поверить, что Грейнджер действительно желала близости с ним, ведь это была… Грейнджер, черт возьми!
Драко усомнился в своих предубеждениях, едва прохладная ладонь легла на его шею и заскользила вниз, к груди. Гермиона остановила её, пытаясь почувствовать биение сердца, но ничего не ощутила, а потому рассеянно провела пальцами по торсу. Плед понемногу начал спадать с тела, но Драко было все равно на холод. От робких прикосновений становилось жарко, а дыхание безвозвратно сбивалось. Малфой понимал, что, если Гермиона не прекратит эти домогательства, все закончится совсем не так, как он изначально планировал. Это не могло не злить, но Драко вряд ли смог бы отругать Грейнджер за то, что она хотела стать ближе. Ну конечно! Если бы она только знала, что это их последняя встреча, ни за что не стала бы так неразумно поступать. Если бы только она понимала, что у них нет будущего… Драко нахмурился, но Гермиона, занятая изучением его тела, не увидела этого. Пальцы заскользили по рубашке, сквозь неё ощущая твердость мышц и тепло кожи. На секунду показалось, что живот Драко напрягся от прикосновения. Взгляд нечаянно упал ниже, и волшебница, на секунду замерев, резко повернулась. Испуганный выдох сорвался с губ, когда вместо спокойно опущенных век она обнаружила недобро мерцающий взгляд.