Есть здесь люди, которые недолюбливают его и поэтому, возможно, не верят. Их раздражает, что он учился в Штатах, гоняет на шикарной машине и носит дорогое оружие. Даже Даниела, с которой у него, видит бог, ничего нет, она ему как дочь, — даже то, что она рядом с ним, раздражает их. А Инес...
Дверь резко отворилась, и из кабинета выскочил старший лейтенант с багровым, как после взбучки, лицом. На пороге появился невысокого роста капитан с округлым черепом, втянутым в плотные плечи; Паломино с ним прежде не встречался. Капитан пригласил войти, назвался, но Паломино сразу же забыл его фамилию. Стены кабинета сплошь увешаны картами.
— Команданте, — сказал капитан, — для тревоги нет никаких оснований. Положение сложное, но мы полностью контролируем его.
Паломино не торопился с ответом; увидев в углу комнаты баллон с водой, направился туда.
— К чему пустые фразы, дорогой капитан, — пробурчал он, наливая воду в бумажный стакан. — Я хочу получить от вас подкрепление, обещанное задолго до рождества. «Червяки» в сьерре подняли голову. Каждую ночь им сбрасывают контейнеры с продовольствием, а откуда они радируют, мы не знаем. На триста километров карибского побережья у меня всего-навсего тысяча человек.
— В настоящий момент ничего изменить нельзя, — ответил капитан грубовато, все еще в возбуждении от происшедшего спора. — С часу на час мы ждем вторжения. Перемещение войск станет возможным лишь после того, как мы будем знать участок, где высадился враг.
Паломино заметил, что пролил воду на рубашку. Снова наполнил стаканчик, поймав на себе косой взгляд капитана. Его так и подмывало плеснуть ему эту воду в лицо.
— Дорогой друг, — выжал он из себя. — Полтора часа назад небо над моей провинцией подмел «Вуду». На бреющем полете он за пять минут просвистел от южного до северного побережья. А за прошедший с тех пор час они во Флориде успели уже проявить пленку и в деталях ознакомились с расположением моих частей. На этих снимках ты увидишь каждую палатку, след от грузовика и пулеметную точку, сможешь пересчитать швы на стальных фермах мостов, последнюю мертвую рыбу в какой-то лагуне!
— Мы не недооцениваем опасности, — ответил капитан. — Но над Кубой летают не с сегодняшнего дня. Задолго до того, как над Советским Союзом сбили Пауэрса, первый У-2 шпионил у нас. Но это не причина, чтобы терять голову!
Он забарабанил пальцами по столу, глядя с вызовом в сторону Паломино. Команданте приказал себе успокоиться. Выпил воду, скомкал стакан, бросил в корзину. Когда он обернулся, в комнату вошли два молодых офицера. Один из них доложил капитану:
— Г-2 переслал нам протокол допроса перебежчика из Камп-Агилы. Важно следующее: на борту кораблей вторжения находятся полдюжины танков «шерман», а также бронетранспортеры, «джипы» с безоткатными орудиями и множество гранатометов. Кроме того, в Пуэрто-Барриосе был погружен на корабль электронный мозг, полностью автоматизированная система передачи донесений, очевидно, новейшая аппаратура янки. Далее выяснилось, что...
Остального Паломино не разобрал: перед ним вытянулся второй офицер:
— Теньенте Акоста. Я отвечаю в штабе за Сьерру-дель-Мико, команданте. Вчера принят и утвержден план развития района Мико. Вот основные моменты: все имения больше двадцати кабальерий национализируются. У землевладельцев, поддерживавших любым образом контрреволюционеров, земля отбирается в любом случае; они получают компенсацию в размере трехсот песо. Мы перевезем их с семьями в Ориенте и расселим по народным имениям. А на их месте поселим сельскохозяйственных рабочих. Они образуют кооперативы, связь между ними будет поддерживаться по радио, им будет роздано современное оружие. Сколько семейств придется переселять?
— От пятисот до тысячи, — ответил Паломино. Лейтенант записал цифры. Паломино прямо онемел.
Что, дьявольщина, все это означает — в такой момент? Где он — в сумасшедшем доме?
— Фидель сказал, что там, где были норы «червяков», будет самая высокая культура земледелия в стране, — произнес лейтенант с чувством. — Хватит вести экстенсивное скотоводство, выжигать, как в средние века, уголь, собирать зерна дикорастущего кофе и какао, подвергаясь эксплуатации мелких помещиков, которые как-то увернулись от земельной реформы. В долинах создадим кооперативы с табачными и кофейными плантациями, в горных зонах мы рекомендуем выращивать овощи и заниматься свиноводством. Советский Союз пришлет нам агрономов, трактора и необходимый инвентарь. Рыхлые почвы склонов мы укрепим, посадив эвкалипты. В районе Пико-Оркидеа планируется строительство электростанции. Все эти задачи мы можем решить лишь совместно с комендатурой Эсперансы. Через пять лет сьерра будет совершенно иной. Мы преобразим природу!