Рядом с ним вдруг оказался Ласелл, на этот раз без своей надушенной девицы. Юноша пригубил напиток и скривился.
— Какой-то самогон из лиан, — пожаловался он. — Я так и не привык к нему за эти десять лет.
— Подождите еще десять, — предложил Фенник. — Со временем полюбите.
— Я бы сделал то же самое, — произнес Ласелл со своей странной улыбкой на лице.
— Что именно?
— Ваше приглашение. Это отчаянный и импульсивный поступок. Люди типа Ванахейма или Роскина никогда бы такого не сделали, но какой эффект это произвело на простых людей! На улицах только и говорят, что об этом. Браво, милорд Фенник! Вы умеете удивлять.
Фенник взглянул на него. Роман Ласелл был непростым человеком. То, что он был повесой и жиголо, знали все, но в нем таилось и нечто другое, недоступное случайному взгляду. Какое-то стремление, которое Фенник понимал не до конца.
К чему он шел? К славе? Его не интересовали деньги — он спускал их на свои капризы. Его имя уважали по всей Окраине и даже на самом Ультрамаре. При желании он мог стать влиятельней любого в этой комнате, но в политических играх не участвовал — они его просто забавляли.
— Важно успеть схватить падающую звезду, — сказал Фенник юноше. — Иначе…
— Иначе высохнешь, как Фердия Роскин, — подхватил Ласелл. — Я понимаю вас куда лучше, чем вы думаете, милорд. Вы не просто бухгалтер или управляющий. У вас есть истинная любовь к этому первобытному миру. Я уважаю это чувство. Иногда мне бы хотелось его разделить. Это бы сделало жизнь такой многогранной.
— Вам безразличен Залидар, Ласелл. Я прав?
Роман уставился в свой черный напиток.
— Я здесь изгнанник. Залидар — мое наказание, тюрьма. Отец послал меня сюда, чтобы я не позорил его имя в более важных местах.
Он пожал плечами и опустошил бокал, передернувшись от его крепости.
— Я подозревал.
— Слухи всегда пронырливее правды, — заметил Ласелл.
— Так почему бы не примириться со своей ситуацией? — поинтересовался Фенник. — Проявить себя на Залидаре? У вас же есть способности, я знаю.
Взглянув на него, Ласелл печально скривил губы.
— И следовать воле моего отца? Я не доставлю ему такого удовольствия, Фенник. Он отправил меня сюда гнить — значит, я тут и сгнию.
— Залидар для вас слишком мал — в этом дело?
— Что-то вроде того. — Ласелл посмотрел на сей раз в пустой бокал. — Как вы сказали, подождите еще десять лет. Возможно, Залидар найдет путь ко мне. А может, я найду здесь то, к чему приложить себя. Порой и не такие чудеса происходят.
Окинув взглядом море ночных огней Залатраса внизу, он уставился в завывающую тьму наступающего на них Тагуса за полями.
— Я надеюсь, у вас все получится, Фенник, — пожелал он. — Верю: Марней Калгар ступит на эту захолустную планетку. Я бы хотел это увидеть. Отблеск чего-то великого.
Прежде чем Фенник успел что-то сказать, он похлопал его по плечу и удалился, протискиваясь сквозь толпу и игнорируя попытки втянуть его в беседу. Фенник посмотрел ему вслед и хмыкнул.
Вытирая пот со лба, к Феннику подошел Борос.
— Вот пижон! — проворчал он. — Будь он рангом пониже, я бы его лично пополам разрубил.
— А ты бы смог, Борос? — удивился Фенник.
— Этого-то щенка? — фыркнул Борос.
Он вдруг насупился.
— Ну, может быть. Он чертовски быстро управляется с клинком и парным оружием, а вот сам я, полагаю, уже не такой, как в молодости.
Фенник улыбнулся.
— Мы все уже не такие, как в молодости. Но этот мальчик, Борос, лучше, чем кажется. Я уверен: при определенных обстоятельствах он сделается приличным человеком.
Борос расхохотался:
— Люций, ты меня удивляешь! Ты что, собрался назначить его своим преемником?
— Я бы не стал заходить так далеко. Он из тех людей, которые подожгут город, чтобы полюбоваться на огонь. Он создан для другого.
— От него одни проблемы.
— Будем надеяться, что он скоро отыщет способ направлять свою энергию, или, боюсь, он станет нашим врагом, причем очень опасным. И не по злобе или из мести, а просто потому, что работать вместе с нами ему будет скучно.
— Ну что ж, надеемся, что казино и шлюхи займут его свободное время, — подытожил Борос.
— Совершенно верно. У нас и так масса проблем.
Борос снова фыркнул:
— Проблем!
Они с Фенником переглянулись, и губернатор улыбнулся: