Высоким патриотическим духом и любовью к своей отчизне проникнута клятва Константина Ольшанского.
«Перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом советского народа, — писал командир десанта, — клянусь любимому полководцу великому Сталину и нашей социалистической Родине — мстить, беспощадно мстить за наши разрушенные города и села, за кровь советских людей.
Если для этой священной мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без колебаний».
Так думал каждый. С такой жгучей беспощадной думкой шли все шестьдесят семь человек: пятьдесят пять котановцев и двенадцать солдат гвардейской части. Их сплотили воедино боевая походная дружба, единая воля и вера в победу. Их сплотила горячая любовь к Родине и великому Сталину.
В точно назначенный час десантники прибыли на отлогий берег Южного Буга — к месту посадки. Проводить товарищей пришли почти все котановцы. Сумерки сгущались очень быстро, и вскоре для погрузки лодок понадобились карманные фонари. Ящики с боезапасом укладывали на дно лодок, в носовой части устанавливали ручные пулеметы, на корме — противотанковые ружья: ПТР. Такое расположение оружия в случае необходимости способствовало успешному ведению огня.
Когда семь лодок были окончательно загружены и люди, простившись с Котановым, который каждому крепко пожал руку и пожелал боевого успеха, уселись на свои места, — старший лейтенант Ольшанский подошел к комбату и попросил разрешение отправиться на выполнение боевой задачи.
— Да, да, отправляйтесь! Желаю удачи! — ответил Федор Евгеньевич и, обняв Ольшанского за шею, трижды его поцеловал.
Затем Ольшанский попрощался с заместителем командира батальона по политчасти майором Аряшевым и с друзьями-офицерами Михайловским, Гончаровым, Стороженко, Федорякиным… Кто из них в эти минуты не завидовал другу, ставшему во главе десантной операции, да какой еще операции!.. Завидовали и от всей души желали ему новой победы над врагом.
— Победим, товарищи, победим!
В последний раз услышали от него офицеры эти твердые, верные слова.
Одна за другой отходили рыбацкие лодки от берега. Они шли вверх по течению, навстречу хлестким, колючим волнам, порывистому ветру и неизбежным опасностям.
Они давно уже исчезли во мраке ночи, а люди все еще стояли на берегу, молчаливые, грустные и в то же время гордые за своих боевых друзей…
НИКОЛАЕВСКИЙ ДЕСАНТ
ПЕРВЫЕ БОИ
«Сосредоточь свой ум и твердость ударов сердца на мушке автомата, сейчас ты должен убивать со всем пылом ненависти».
Дул свирепый встречный ветер. Южный Буг, как море, покрылся сплошными, острыми волнами, катившимися по течению. В лицо били колючие брызги, мелкий, въедливый дождь. Кругом все шумело и выло.
Глухо поскрипывали ветхие рыбачьи лодки, шедшие в кильватер. Моряки, словно на гонках, энергично нажимали на весла, размашистыми гребками толкая лодки вперед. Гребцы часто сменяли друг друга: силы надо было беречь.
На многих лодках возникло серьезное затруднение: их корпус пропускал течь. Вода угрожающе просачивалась через прогнившие доски и переливалась по всему дну. Это обстоятельство некоторых озадачило. В первой радиограмме, полученной в штабе Котанова, чувствовалась тревога: «Лодки заливает. Что делать?» В ответной радиограмме указывалось: «Воду отливать головными уборами. Двигаться дальше».
Так и делали. Старший краснофлотец Александр Лютый радировал: «Воду отливаем шапками. Продвигаемся вперед».
Шли посредине реки. Берега от Богоявленска до Широкой Балки занимали наши войска, а дальше, до Николаева, они находились еще в руках противника. До Широкой Балки, где проходила линия фронта, оставалось недалеко; уже видны были яркие ракеты, то и дело поднимавшиеся над рекой. Немцы, повидимому, не спали, несмотря на плохую погоду, встревоженные неудачами последних дней.
Предстояло незаметно пройти под носом у врага. Пройти там, куда были направлены и его внимание, и дула его пулеметов и пушек. Трудное, рискованное дело! Ольшанский, всматриваясь в каждую складку крутых берегов, приказал отряду соблюдать величайшую осторожность.
Мягче стали ложиться на воду весла. Прекратились разговоры. Усилилась бдительность. Каждый изготовился к бою. По временам на берегу лязгали пулеметы — немцы простреливали водный путь.