— Сейчас вашему вниманию предлагается марш «Автоматчики», — объявил Ольшанский. — Сочинил его автоматчик, исполнят автоматчики, слушать будут тоже автоматчики.
Снова оживление и смех. Хорош командир роты автоматчиков! И впервые небольшой струнный оркестр под руководством автора исполнил первое и последнее его музыкальное произведение, рожденное в боях. С тех пор оно навсегда вошло в репертуар самодеятельного струнного оркестра как память о любимом офицере.
Николай Щербаков приблизился к дому с верандой (какое совпадение!) в тот самый момент, когда закончилась песня и сержант Василий Дитяткин объявил собравшимся о том, что будут исполнены «Автоматчики».
«Этому не удалось передать автора марша: в словах нет чувства», — с досадой подумал старшина и, поднявшись на веранду, усталый, но бодрый, деловито заметил:
— У Ольшанского, помнится, простоты больше было, выдумки и юмора.
Внезапное, появление старшины так удивило и озадачило всех, что наступившее вслед за этим молчание вынужден был прервать он сам:
— Что ж притихли? Иль мотив позабыли?
Тут только послышались теплые, приветливые слова:
— Так это ж наш отпускник! Щербаков Николай! Сколько лет!..
Кто начинает спрашивать, как он отдохнул, кто интересуется его здоровьем…
Кто-то принес стул на веранду.
— Присядьте, товарищ старшина! Поди, устали с дороги.
Польщенный вниманием друзей, он благодарит и садится. Поближе к нему садятся и другие.
Здесь любят бывалых, особенно тех, кто своими подвигами возвеличил славу батальона. А Щербаков — участник николаевского десанта, совершивший не один подвиг во имя Родины.
— Из-за меня прервался концерт? — шутит Николай. — Ну, марш все же надо сыграть: он напоминает нам многое.
— Это верно, — соглашается рядом стоящий матрос и бойко бьет по струнам балалайки. Заговорила гитара, запела мандолина, и воздух наполнился плавными звуками. Матросы так хорошо сыгрались, что, кажется, сам Ольшанский исполняет здесь своих «Автоматчиков». Музыкант он был способный, на каких только ни играл инструментах…
И каждый, кто помнил его, теперь думал о нем, его славных делах, за которые он отдал свою молодую жизнь.
А при мысли о нем вспоминается вся героическая история части: она неразрывно связана с ним, Героем Советского Союза.
В памяти возникают живые картины великих сражений и, прежде всего, те люди, которые руководили ими, выигрывали их, одерживали одну победу за другой.
Разговор заходит о том, что каждому так дорого, для каждого значительно, неповторимо.
ЛЮБИМЕЦ БАТАЛЬОНА
«За тобою, пане полковнику! За тобою все!.. Веди. Ей-богу, веди!»
Шел 1943 год…
Закончилась великая сталинградская битва, в течение многих месяцев приковывавшая к себе внимание всего советского народа. 330-тысячная группировка противника была разгромлена и полностью ликвидирована. На фронтах Отечественной войны произошел перелом, после которого доблестные воины Красной Армии одержали ряд других крупных побед — на Дону, на Северном Кавказе, под Воронежем, в районе Великих Лук и южнее Ладожского озера.
Побеждали наши! Наши гнали и били немецких захватчиков! Но враг был еще силен и яростно сопротивлялся. Всюду шли жестокие бои. Требовались огромные усилия всего народа, чтобы добиться окончательной победы.
Все для победы! Этой мыслью, зовущей на подвиг, жил каждый, и каждый считал за счастье попасть на фронт. С охотой моряки шли во вновь формирующиеся батальоны морской пехоты, в бой.
К апрелю был сформирован один из батальонов морской пехоты и вверен тогда еще мало известному капитану Федору Котанову — бывшему начальнику штаба батальона майора Куникова.
И сразу этот плотного телосложения, человек, волевой командир, как и все, жаждавший боя, перевел своих подчиненных из глубокого тыла поближе к фронту — в город Ейск. А после тщательной подготовки, потребовавшей немало времени и упорства, впервые повел их в десантную операцию под Таганрог. Внезапным нападением отряд Котанова ошеломил врага, посеял в его стане панику и помог тем самым нашим войскам, наступавшим по суше, взять город.