— Да что у вас нет толкового, волевого офицера, что ли! — возразил генерал.
— Найдется, пожалуй…
Комбат сухо попрощался с генералом, по струнке вытянулся, отдал честь и вышел из кабинета недовольный и расстроенный.
У своего штаба встретил командира роты автоматчиков Ольшанского, старавшегося в последние дни как можно чаще попадаться майору на глаза. По умоляющему взгляду подчиненного, робкому, чистому и серьезному, Федор Евгеньевич понял, за чем тот пришел.
— Все за тем же?
— Да, за тем же, — ответил Константин.
— Ведь ты же недавно был ранен! — воскликнул майор.
— Ну, что вы, товарищ майор, — запротестовал старший лейтенант. — Разве это рана? — и он повел по щеке рукой, придавливая опухоль. — Не рана, а так, царапина.
— Все-таки тебе следует подлечиться, — попытался разубедить своего любимца Котанов, хотя в душе уже согласился с его намерением.
— Что вы, что вы! — испугался тот. — Я совершенно здоров! Честно говорю, что смогу…
— Ну, если так, то будем считать, что все в порядке, товарищ… командир десанта.
Решение комбата, произнесенное тихо, но внятно и твердо, сразу преобразило подчиненного, взбудоражило, окрылило.
— Спасибо, товарищ майор! — пробормотал он, все еще не веря тому, что только что услышал…
— Значит, доволен? — повторил Котанов, всматриваясь теперь, при мерцающем свете коптилки, в улыбающееся, перекошенное от опухоли лицо.
— И не только старший лейтенант — многие довольны, — вмешался в разговор офицеров младший сержант Очаленко. — Как только матросы узнали о готовящемся десанте и что командовать им будет старший лейтенант Ольшанский, — торопливо продолжал он, — ну, товарищ майор, прямо отбою нет. То один придет, то другой, а то давеча привалила целая пятерка.
— Всех тянет в бой, — с гордостью прибавил командир десанта.
— Народ у нас хороший, но для десанта все же надо отобрать самых стойких, самых храбрых и проверенных, предостерег Котанов. — Главное, не допустить того, что произошло под Таганрогом.
А под Таганрогом, можно сказать, случился курьез. Когда десантники возвратились с полной победой, их построили, пересчитали и доложили комбату. Цифра удивила его: возвратившихся было больше, чем ушедших в операцию. Последовало новое приказание: проверить состав десанта вторично. Командиры взводов вновь построили людей и каждого окликали по спискам. Подбили итог и снова доложили. Цифра оказалась прежней. После третьей проверки, еще более тщательной, секрет, наконец, разгадали. В строю стояло несколько человек, которые в списках не значились. Они-то и составляли ту разницу, которая так изумляла офицеров. Воспользовавшись темнотой, ночи, эти добровольцы незаметно пробрались на катера и вместе со всеми отправились на противоположный берег бить немецко-фашистских захватчиков.
Больше подобных историй не повторялось: комбат сам занимался отбором людей в десанты и сам руководил посадкой на суда. Сам взялся за общее руководство и этой десантной операцией, по замыслу предполагавшейся быть еще более грудной, смелой и дерзкой, чем все прежние.
Операция была задумана несколько дней тому назад, а план действий утвержден лишь сегодня. Сегодня же и началось осуществление его — с подготовки плавсредств, боезапаса, с проверки вооружения, с отбора людей.
— Да, тут надо смотреть в оба, — охотно согласился с майором Ольшанский. — Строгость, вернее придирчивость нужны при отборе. Необходимо отобрать молодцов один к одному.
В коридоре послышались легкие шаги и робкий стук в дверь. «Кто это в такую пору?» — в недоумении подумал старший лейтенант и разрешил человеку войти.
В избу нерешительно вошел Михаил Хакимов, родом из Буденновского района, Татарской АССР, худощавый, с острым подбородком и поджатыми губами, матрос. Характера он был горячего, в делах напористый, а в жизни обычно скромный и тихий. Автоматчик остановился у порога и, переступая с ноги на ногу, не знал, с чего начать, повидимому, порядком смутившись присутствием комбата или тем, что в поздний час зашел.
— Что скажете, товарищ Хакимов? — прервал молчание Котанов.
— С просьбой… товарищ майор, — волнуясь, заговорил боец. — Не откажите, если можно…
— Может, табачок выдохся — курить захотелось? — нарочно спросил командир десанта, будто не понимая цели посещения подчиненного.
— Что вы, товарищ старший лейтенант! — уже тверже сказал матрос. — Табачок у меня есть, только кури. Не об этом речь…