Выбрать главу

Внезапно с улицы послышался шум подъезжающих машин и громкая команда. Ворота распахнулись, и во двор вошла группа солдат во главе с офицером.

- Построиться по четырёх!- на ломаном русском языке приказал офицер.

Среди ребят возникло замешательство. Высокий русоволосый паренёк выступил вперёд и спросил:

- А куда вы нас повезёте?

- Мольшать!- заорал офицер.

С крыльца громко заговорил «директор»:

- Дети! Вы сейчас поедете на станцию. Там вам прямо из вагонов выдадут школьное обмундирование единого образца.

- А почему конвой?!- выкрикнул тот же паренёк.

- Это для порядка,- ответил директор.- Так приказал господин бургомистр.

«Ой, что-то тут не то»,- тоскливо подумал Костя. И вдруг его осенила догадка: «Да уж не в Германию ли нас угоняют?» И он вспомнил, что в городе уже ходили слухи об этом. Костя огляделся по сторонам. Убежать было невозможно. «И зачем только я послушал Митю?»

Ребят построили и вывели на улицу. Подталкивая автоматами, их быстро посадили в грузовики и повезли на вокзал.

Костя оказался рядом с Митей. Стиснул ему плечо.

- Митя, уж не в Германию ли нас увозят?

- Ой, мама!-вскрикнул Митя.

- Надо удирать.

- А как?

В это время грузовики повернули влево и по переулку выехали в поле.

- Смотри, смотри,- шепнул Костя,- а ведь они нас не на вокзал везут, а к разъезду, должно быть. Видишь?

Митя присмотрелся. Действительно, вокзал остался в стороне. Костя торопливо шепнул:

- Как будет овраг, прыгнем через борт - и будь что будет.

Митя согласно кивнул головой.

Заметно темнело. Дорога шла по перелеску, постепенно поднималась на пригорок. Вот и овраг.

- Прыгай!- шепнул Костя и мгновенно перемахнул через борт.

Митя тоже прыгнул, но неудачно. У него подвернулась нога, и он упал, ударившись головой о камень. Костя наклонился над ним: мальчик был неподвижен. В это время конвой открыл стрельбу: надо спасаться! Кубарем скатываясь в овраг, Костя услышал крики и беспорядочные выстрелы. Рокот машин затих. Наверху, возле дороги, засветились огоньки ручных фонариков. «Погоня»,- догадался Костя и быстро побежал сквозь кусты.

Постепенно крики становились всё глуше. Костя остановился, чтобы приглядеться, в какую же сторону ему идти. Но в темноте выбрать правильное направление было трудно. Он решил переждать в кустах до поры, когда чуть-чуть посветлеет. «Ах, Митя, Митя,- горестно думал мальчик.- Как же ты это так?» Ему было невыносимо тяжело от сознания, что он ничем не мог помочь товарищу.

На рассвете Костя пробрался домой. Встревоженная мать всю ночь провела без сна. Увидев Костю, она заплакала от радости и крепко прижала его к груди. Она уже узнала, что этой ночью оккупанты отправили с переезда эшелон с детьми в Германию и думала, что сына ей больше не видать.

Утром к ним зашла заплаканная соседка Марья Тимофеевна, мать Мити. Костя рассказал ей всё, как было. Она обшарила все кусты в овраге и возле него, но тщетно. Мити не было, видимо, его увезли на далёкую каторгу.

Было решено, что Костя, на всякий случай, некоторое время будет прятаться в погребе, на огороде. Но прошла неделя, другая, а их никто не тревожил. «Это потому,- решил Костя,- что я обманул их. Как хорошо я придумал!»

Когда наступила зима, Костя перебрался в хату. И опять потянулись длинные, тоскливые дни, полные страха и лишений.

ВЗРЫВ

Февраль 1943 года. Неожиданно над Киевом разразилась сильнейшая снежная буря. На улицах Куреневки намело глубокие сугробы. Костя лопатой расчищал дорожку от хаты до калитки. Мать ушла с утра на рынок продавать вещи, чтобы купить чего-нибудь съестного. Часа через три она вернулась возбуждённая.

- Костенька! В городе вывесили траурные флаги. Сын удивлённо спросил:

- Умер, что ли, кто из главных фашистов? А что говорят?

- Шепчутся, будто у Волги наши окружили и разбили большую армию фашистов.

Костя радостно захлопал в ладоши.

- Вот это здорово! Значит, врут фашисты, что везде побеждают. Подожди, придёт время, и Киев освободят.

Он сразу повеселел от этой радостной новости.

А в конце марта случилось ещё одно событие. Уже начало теплеть. Снег с каждым днём всё больше подтаивал. Ещё одна трудная зима осталась позади. Однажды мать с Костей засиделись допоздна. Разговаривали, вспоминая прошлое хорошее время, вместе мечтали о том дне, когда кончится это тяжёлое лихолетье и в городе снова установится родная Советская власть. Костя с печалью замечал, что мать сильно постарела, в её черных волосах проступала седина. Сам он похудел, вытянулся и заметно повзрослел.