Лорд вновь принялся терзать бедный куст. И чем больше слов он ронял, тем меньше листвы оставалось на веточках. Зато ее ворох у моих ног рос прямо на глазах. Эдак и вовсе засыпит…
— Да. Мне будет этого недоставать. — Он улыбнулся, — А еще твоей улыбки. То, как ты вздергиваешь подбородок, прежде чем ринуться в спор… Как хмуришь брови, когда обижена… Мне будет не хватать ТЕБЯ.
Лорд одним движением перетек на колени и осторожно взял меня за руку. А я позволила. Потому что в этот момент медленно сползала на землю. Хотя вроде бы и так сидела. Только вот голова пошла кругом и уже не разберешь, где небо, где земля… Единственные кусочки мира, что мне остались — серые глаза напротив и твердая рука, бережно сжимающая мои пальцы.
«Мама!»
А лорд продолжал говорить. Но по мне, лучше бы он дальше куст обдергивал: от того хотя бы что-то осталось, а вот от моего душевного равновесия совсем ничего.
— Извини, что не могу выразить свои мысли красиво и правильно. Опыта нет. — Он криво ухмыльнулся. — Просто… Еще не было той, которой хотелось бы сказать, что она нужна мне. Что я… Я люблю ее. Прежде не было… До тебя.
Глупо… Как же это глупо! Еще вчера я себе даже фантазировать запретила на эту тему, а сегодня… Но кто бы мог подумать?! Всегда такой сдержанный, немного снисходительный, порой высокомерный Алеис, краснея как прыщавый юнец на первом в жизни свидании, говорит о… о любви… Мне! Боги! Боги, боги, боги… Ладно Алеис… Я могла ничего не замечать, потому что не верила и не надеялась. Но почему в себе не разобралась? Почему сейчас с удивлением обнаруживаю, что хочу нежно дотронуться до его щеки. Зарыться лицом в его волосы… Как я этого не понимала раньше?!
И зачем мне это теперь? Зачем? Когда вместе с этим пониманием приходит и другое…
Осторожно высвободив пальцы из Алеисовой ладони, я поднялась, борясь с головокружением. На негнущихся, зато дрожащих ногах сделала несколько шагов в сторону и уперлась лбом в ствол ближайшего дерева. Алеис поднялся следом.
— Рина?
Глаза обдало огнем. Невыносимо захотелось заплакать. Но я только замотала головой, царапая кожу о жесткую кору. Это слегка привело меня в чувство. Я с трудом развернулась, не оставляя надежной древесной опоры, и поймала взглядом его глаза. В них застыло ожидание, как у осужденного перед эшафотом, когда глашатай разворачивает пергамент с королевским указом: что будет в нем — помилование или смерть?
— Алеис… — Голос хрипел, как после недельной пьянки. — Зачем ты со мной так?
Ожидание сменилось недоумением. А я уже не могла остановиться.
— Зачем? Ведь мы могли расстаться просто друзьями?
— Я не хочу расставаться с тобой, Рина. И быть просто другом тоже. Я надеюсь на большее. Но, если я тебе безразличен…
— Нет…
Наверное, надо было солгать. Сказать, что мне на него наплевать, что лорды мне по десять раз на дню в любви признаются и такой бесперспективный как он, мне ни к чему… Или еще чего придумать… Только вот не смогла я ложь во спасение произнести. Потому что при словах о моем к нему безразличии, в глазах лорда такая безнадежность полыхнула, что у меня самой горло сжало.
— Нет. Ты мне нравишься, Алеис. Слишком сильно нравишься. И в этом вся проблема… Я не хочу сделать тебя несчастным. И сама таковой становиться не желаю.
— Как могут быть несчастны двое любящих друг друга людей?
— Если между ними такая пропасть, как между нами — то это единственное чем все закончится.
— Пропасть? Рина, о чем ты?
— О том, что ты лорд, а я деревенщина, чужестранка и колдунья, ко всему прочему.
— Но для меня это не имеет никакого значения!
— А для кого-то имеет. Для придворных, для твоих друзей, Алеис, для родственников… И для меня. Кем я могу для тебя быть? Только любовницей! Игрушкой. Пусть даже самой любимой и единственной. А ты знаешь, как живется игрушке? Сколько косых взглядов ей приходится ловить, на сколькие сплетни закрывать уши… Да я магичка. А магам многие общественные условности и приличия глубоко безразличны. Отчасти, потому что мало кто решится высказать свое мнение им в лицо… Но я не такая, Алеис. Я не могу отринуть свое воспитание и упасть в твои объятия, только потому, что хочу этого. Особенно, я не могу сделать этого здесь, в Андарре. У меня и так друзей нет, а завистников куча. Осталось только дать им оружие против меня… Спасибо, но ТАКОГО счастья мне не надо.
— Рина! Нет! — Алеис подскочил, снова схватив меня за руку. — Как ты можешь так обо мне думать? Я бы никогда не посмел опорочить твое имя. Никогда. Здесь и сейчас я предлагаю тебе свое сердце, свою руку и свое имя. Да я хочу, чтобы ты была моей… Но моей женой!