Из отчета Секции истории техники Адмиралтейства, 1921 г.
Короткий переход из Розайта к острову Мэй и обратно позволил пассажиру К-22 капитан-лейтенанту Губерту Вогану Джоунсу немного расслабиться. Его направили на эту лодку, чтобы он приобрел опыт плавания на лодках типа К, перед тем как примет свою собственную лодку К-15, которая достраивалась на реке Клайд. Смерть его друзей Феннера и Стокса опечалила Джоунса, однако он не разочаровался в самой лодке.
На опытного командира-подводника, каким был Воган Джоунс, лодки типа К произвели большое впечатление. Для К-15 он выбрал поэтический девиз на латыни, который в буквальном переводе звучал так: «Хотя я погружаюсь в глубины, я всплываю более прекрасной». В апреле 1918 года настал долгожданный и волнующий момент, когда он скомандовал: «Малый назад», чтобы вывести К-15 из достроечного бассейна фирмы «Скотт» в Гриноке и двинуться в устье реки на испытания. Ему пришлось пережить пару тревожных моментов, гадая, не снесет ли корму сильным течением до того, как форштевень выйдет из ворот шлюза, но лодка вела себя великолепно, и вскоре К-15 уже шла к мерной миле Скелморли. Там, совершенно спокойно, без всякой вибрации, она превысила контрактную скорость.
Примерно в это же время Чарльз де Бург, который принимал Вогана Джоунса на К-22, начал испытания К-16, построенной фирмой «Бирдмор». К несчастью, эта лодка вела себя гораздо менее послушно, чем К-15. Возле Скелморли, когда лодка развернулась для второго пробега по мерной миле, отказало рулевое управление, и она на скорости 25 узлов пошла прямо на берег. Отработав обеими машинами, штурман сумел остановить лодку, хотя это произошло не сразу. Поломку в гидравлической системе обнаружили и устранили. Новая нервотрепка началась, когда К-16 прибыла в Гэрлох для испытаний на погружение. Де Бург решил провести дифферентовку напротив Шэндонского Гидропатического отеля, именно там, где затонула К-13, и где он снова погружался на К-22. Электромоторы дали малый вперед, носовые рули глубины были повернуты до предела вниз, а кормовые — до предела вверх. Без всякого предупреждения лодка внезапно нырнула носом и устремилась к дну залива. Сразу же последовали приказы: «Продуть А», «Продуть В», «Продуть С», «Продуть все цистерны». Но ничто не могло остановить лодку. Глубомер показал 112 футов, и она ткнулась в морское дно. Корма вздернулась над поверхностью залива, а затем пропала, когда лодка встала на ровный киль. Когда цистерны были продуты, она всплыла. Ничего страшного не произошло, если не считать слегка помятых крышек носовых торпедных аппаратов. Инцидент произошел потому, что кормовые рули глубины не отреагировали на поворот маховика.
Кисло посмеявшись над неполадками, Адмиралтейство все-таки приняло обе лодки. Наступил май 1918 года, за период с августа 1916 года в строй вошли 17 лодок типа К. К-1, К-4 и К-17 уже погибли, 2 лодки ремонтировались, а еще несколько проходили модернизацию. Теперь обе флотилии лодок типа К использовались исключительно в Северном море для так называемых К. К. патрулей. Они должны были заблаговременно предупреждать по радио о передвижениях противника, чтобы британские корабли могли перехватить немцев и навязать им бой. Самим лодкам типа К теперь было запрещено ввязываться в бой. Каждая лодка патрулировала в течение недели, погружаясь днем и всплывая по ночам. Это была нудная, утомительная работа, особенно потому, что боя не предвиделось. Единственным источником волнений оставались сами лодки.
В первую же ночь похода Вогана Джоунса на новой К-15 подул сильный северо-западный ветер, который быстро превратился в шторм. Лодка шла бортом к ветру, и ее сразу начало захлестывать волнами. Несколько валов перехлестнули через надстройку и попали под обшивку легкого корпуса. Оттуда вода хлынула в шахты вентиляторов, а через них — в котельное отделение. Через несколько секунд топки котлов погасли. Воган Джоунс приказал готовиться к погружению и перекрыть все воздухозаборники и дымоходы. Однако вода уже залила котельное отделение и начала поступать в машинное. Лодка начала медленно садиться кормой. Все это произошло менее чем за 4 минуты. Воган Джоунс был бессилен что-либо сделать. Он быстро глянул на карту, чтобы проверить глубины, остановил электромоторы и стал ждать. Корма лодки мягко коснулась дна на глубине 80 футов.
Через поднятый перископ Воган Джоунс мог видеть «лебединый нос», плавающий на поверхности, подобно поплавку. Откачать воду с помощью трюмного насоса не представляло труда, но когда его включили, уровень воды и не подумал снижаться. Один из кочегаров добровольно нырнул в маслянистую воду и сообщил, что комок пакли заткнул всасывающий патрубок насоса. Несколько человек разделись и, вооружившись ножами, начали по очереди нырять, чтобы прочистить насос. Наконец он заработал, но почти сразу опять остановился. В воде плавало столько пакли, что патрубки приходилось очищать еще несколько раз. Лишь через 8 часов после аварии корма К-15 поднялась на поверхность.