К вечеру пришел В. И. Ленин. Он был сосредоточен и суров. Н. И. Подвойский сообщил ему о принятых решениях. В. И. Ленин коротко одобрил их и сказал:
— Нужны срочные меры ВРК и «Военки». Есть данные, что Керенский идет на Петроград. Мы еще не знаем, какими силами. Немедленно предпишите Кронштадтскому исполкому сформировать еще один отряд из матросов в три—три с половиной тысячи человек. Пусть под командованием надежного товарища-болыпевика пошлют его в Петергоф. Надо занять перекресток Волконского и Царскосельского шоссе.
В. И. Ленин, пригласив с собой В. А. Антонова-Овсеенко и Н. В. Крыленко, ушел.
Члены ВРК немало подивились «прыти» Керенского. Сами они еще переживали радость победы восстания, были возбуждены тем, что, обладая властью, без проволочек, по-революционному решают в интересах рабочих, солдат, крестьян такие важные и сложные вопросы, которые еще вчера для Временпого правительства были неразрешимыми. Они чувствовали себя полными хозяевами положения и ни о каком Керенском даже не думали. Ведь Петроград закрыт со всех сторон кольцом революционных войск. А бывший премьер всего сутки назад бежал из Питера. За это время он не мог ни далеко уйти, ни собрать силы, способные угрожать революционному Петрограду. Выполняя указания В. И. Ленина, они послали В. И. Невского от имени ВРК предупредить по телефону и нарочными Гатчинский, Царскосельский и другие пригородные Советы о контрреволюционных действиях Керенского и необходимости перекрыть ему все пути на Петроград, а также передали в Кронштадт распоряжение В. И. Ленина о формировании отряда моряков и переброске его на перекресток Волконского и Царскосельского шоссе. Все эти меры показались членам ВРК вполне достаточными.
...Уже стемнело, когда Николай Ильич демонстративно щелкнул крышкой хронометра:
— Скоро второе заседание съезда Советов. Делегатам надо на съезд, а остальным — продолжать работу ВРК.— Он улыбнулся, пригладил бородку. — Предлагаю перекусить. Добрэ письни спиваты, пообидавшы. Я, к примеру, последний раз обедал еще при Временном правительстве.
Шутка сняла напряжение. Ревкомовцы дружно двинулись в столовую — она располагалась тут же, па третьем этаже Смольного. В коридоре побывавший у Ленина Крыленко сообщил Подвойскому:
— ЦК и Владимир Ильич считают, что военные вопросы б правительстве должны решаться коллективно, комитетом. Предполагается мне норучпть внешний фронт,
Дыбенко — морское управление, Антонову-Овсеенко — военное управление и внутренний фронт. Вопрос будет решаться на съезде.
Подвойский кивнул. Наскоро проглотив скудный столовский обед, он заторопился в комнату № 18, где открывалось заседание большевистской фракции съезда. Оно одобрило подготовленные В. И. Лениным проекты декретов Советской власти.
Фракция закончила работу перед самым открытием второго заседания съезда Советов. Н. И. Подвойский вместе с другими большевиками вошел в залитый электрическим светом, заполненный до отказа белоколонный зал Смольного. Делегаты и гости сидели не только на стульях и скамейках, но и на подоконниках и даже на полу. Впереди, на возвышении, стоял покрытый красным длинный стол. Над ним, на стене, красовалась золоченая рама, в которой прежде был портрет царя.
Зал встретил В. И. Лепина бурей аплодисментов. Владимир Ильич сделал короткие доклады и огласил первые декреты Советской власти — о мире и о земле. Съезд избрал ВЦИК, в который вошли 62 большевика, 29 левых эсеров и несколько представителей других партий. Меньшевики и правые эсеры еще на первом заседании покинули съезд. Было образовано первое Советское правительство — одни большевики во главе с В. И. Лениным! Левые эсеры заняли выжидательную позицию и отказались войти в Совет Народных Комиссаров. В составе правительства был создан Комитет по военным и морским делам из трех человек: В. А. Антонова-Овсеенко, П. Е. Дыбенко и Н. В. Крыленко.
Съезд закончил работу в шестом часу утра. Но делегаты еще долго не расходились, обсуждая его итоги. Большая группа военных делегатов окружила Н. И. Подвойского. Они поздравляли его с избранием членом ВЦИК. Разговор был один — о мире и о земле, о том, пойдут ли на заключение мира воюющие державы, как солдаты будут участвовать в распределении земли. Николай Ильич на многие вопросы ответить еще не мог. Но он вместе с делегатами был уверен, что декреты о мире и о земле решат многие проблемы.
Не имея возможности задерживаться в кулуарах съезда, Н. И. Подвойский заторопился в штаб ВРК. Едва он переступил порог, как дежурный сообщил ему:
— В компате большевистской фракции вас ждет Владимир Ильич Ленин.
На вопрос Подвойского о Керенском дежурный ответил, что есть лишь данные о появлении неизвестных частей под Гатчиной. Николай Ильич понял, что наблюдение за действиями Керенского не организовано, и дал команду связаться с пригородными Советами, выяснить обстановку.
— ...Что вы думаете о составе Комитета по военным и морским делам? — вопросом встретил Н. И. Подвойского Владимир Ильич.
В. И. Ленин объяснил Николаю Ильичу и подошедшим членам Бюро «Боенки» В. И. Невскому и Е. Ф. Роз-ыирович, что кандидатура П. Е. Дыбенко введена потому, что на ней настаивает флот, а Н. В. Крыленко очень популярен на фронте. Н. И. Подвойский ответил, что, по его мнению, с политической точки зрения комитет сформирован правильно. Но вступившие в разговор В. И. Невский и Е. Ф. Розмирович предложили ввести в комитет и Н. И. Подвойского. Он, сказала Е. Ф. Розмирович, много сделал для закрепления за партией армии и флота как председатель Военной организации, известен рабочим и крестьянам как председатель Военно-революционного комитета.
— Дело поправимое, — согласился В. И. Ленин, — мы постановим, чтобы в комитет дополнительно ввести товарища Подвойского и, может быть, еще кого-то, как посчитают нужным Военная организация и Военно-революционный комитет.
В. И. Ленин распорядился, чтобы Н. И. Подвойский, не ожидая формального назначения и не покидая председательствования в ВРК и Военной организации, немедленно приступил к работе в Военном комиссариате, помог сформировать его состав.
Вернувшись от В. И. Ленина, Н. И. Подвойский провел экстренное собрание актива Военной организации и ВРК, которое постановило дополнительно к тройке, утвержденной съездом, ввести в состав комиссариата: Н. И. Подвойского, В. Н. Васильевского, К. С. Еремеева, П. Е. Лазимира, К. А. Мехоношина, Э. М. Склянского. Было решено, что все они равноправны и представляют Совет Народных Комиссаров по военным и морским делам.
В самом конце заседания вдруг спешно вошел дежурный и молча положил перед Подвойским короткое донесение. Взглянув на листок, Подвойский рывком встал.
— Войска Керенского заняли Гатчину, — прочитал он притихшим товарищам. — Идет бой под Царским Селом. Наступление ведут 3-й конный корпус генерала Краснова, пехотные части с броневиками и артиллерией.
Н. И. Подвойский с досадой стукнул кулаком по столу.
— Никому не покидать штаб! Я сейчас доложу товарищу Ленину.
Подвойский ушел. Но отсутствовал недолго.
— Ленин приказал, — сказал Николай Ильич, вернувшись, — немедленно мобилизовать все и вся для отпора Керенскому. Организовать командование.
Н. И. Подвойский сел за стол, положил перед собой лист бумаги, на секунду задумался и начал писать; «Первое. Поднять и привести в боеготовность гарнизон, Красную гвардию, флот... Второе. Сразу выяснить, какие полки и отряды немедленно выйдут навстречу краснов-цам... Третье. Дать команду заводам на формирование новых отрядов Красной гвардии. Для оповещения использовать телефоны, связных, нарочных. Для ускорения распределимся».
Он осмотрел присутствовавших.
— Крыленко. Николай Васильевич, передайте Северному фронту и Балтфлоту: пусть немедленно организуются для отпора Керенскому... Кедров. Михаил Сергеевич, связывайтесь со штабом Красной гвардии и заводами; берите себе помощников... Невский. Владимир Иванович, подымайте гарнизон; возьмите в помощь, кого надо... Все сведения давайте мне или Еремееву. Мехопо-шина прошу остаться.