Он быстро зашагал через двор; Констанция шла за ним следом. Макнейл подошел к двери, распахнул ее и, держа наготове меч, вошел в приемный зал. Помещение ничем не отличалось от подобных ему залов любой другой крепости – довольно обширная, без всяких украшений комната, с одним-единственным столом и полудюжиной стульев, весьма неудобных на вид. Обстановка была заурядная, если не считать четырех толстых веревок с петлей на конце, свисающих с широкой поперечной балки под потолком. Воздух в зале был неподвижен, веревки даже не колыхались. Петли типа «удавка» вязал явно непрофессиональный палач, но кто бы этим ни занимался, работу свою он выполнил на совесть. Во всяком случае, они выглядели на редкость надежно. Прямо под импровизированными виселицами на полу валялось четыре стула. Макнейл сглотнул подступивший к горлу комок. Не надо обладать чересчур богатым воображением, чтобы представить себе, как четверых обреченных заставляют забраться на эти самые стулья, затягивают на шеях петли, а потом вышибают подставки одну за другой.
– Быть может, кое-кто из них просто сошел с ума, – медленно произнесла Констанция.
– Да, бывает и такое, – согласился Макнейл. – Подобные случаи называют синдромом закрытого пространства. Возьми, например, некую группу вооруженных людей, запри их в тесной казарме, лиши возможности хоть чем-нибудь заняться – и рано или поздно даже самые крепкие парни не выдержат подобной жизни. Но ведь всякий командир – если только он хоть чего-нибудь да стоит – непременно обнаружит признаки патологии в поведении своих людей и тут же примет меры, чтобы разрядить обстановку. А что касается этой крепости, то никто еще не слышал о ней ничего плохого. Насколько мне известно, подобных психических расстройств здесь вообще до сих пор не наблюдалось. Нет, вряд ли подобную версию можно принимать всерьез. Ладно… Допустим, вот здесь повесили четверых. Но где тогда тела? Для чего понадобилось снимать трупы и оставлять веревки висеть под потолком? Пока что я вообще не вижу здесь ничего поддающегося логическому объяснению. Пока… И вообще, меня не покидает ощущение, что здесь произошло нечто действительно ужасное.
– Да, – кивнула Констанция с таким видом, будто она в этом и не сомневалась. – Действительно ужасное. И по-моему, оно не произошло, а происходит до сих пор.
Макнейл резко обернулся и посмотрел ведьме в лицо. Глаза ее были полуприкрыты и устремлены куда-то вдаль. И на этом лице читалось что-то… что-то сильно напоминающее страх.
Флинт с Танцором стояли посередине конюшни и молча оглядывались по сторонам. Через раскрытую дверь проникало достаточно света, чтобы без труда разглядеть помещение. Массивные деревянные кормушки оказались раздроблены в мелкие щепки, стены облуплены и ободраны, будто по ним долго скребли огромными когтями, от стоящих когда-то здесь коней и след простыл, зато и на полу, и на стенах не было недостатка в размазанной, разлитой, разбрызганной и засохшей крови.
– Мерзкое зрелище, – изрекла наконец Флинт.
– В высшей степени, – кивнул Танцор.
– Демоны?
– Вряд ли.
– А почерк очень похож.
– Война с демонами кончилась десять лет назад. С тех пор никто ни разу не видел ни одного демона за пределами Темного леса.
– Однажды они уже выходили за пределы своей вечной ночи, – мрачно улыбнулась девушка, – так что вполне может быть, что они решили сделать еще одну попытку.
Танцор опустился на колени и принялся „ внимательно разглядывать пропитанную давно засохшей кровью солому на земляном полу конюшни.
– Любопытно… – произнес он вдруг.
– И что ты тут нашел? – Джессика опустилась возле него.
– Обрати внимание на пол, Джессика. Кругом полно крови, но ни одного человеческого следа и вообще никаких следов, кроме отпечатков копыт. Если коней перебили, а потом вытащили отсюда, то где тогда все следы? Чтобы извлечь тело, тем более лошадиное, его пришлось бы долго волочить по полу.
– Верно, – согласилась Флинт. – Все это очень даже любопытно.
В следующий миг оба, не сговариваясь, выпрямились и быстро заняли боевую позицию – спина к спине, выставив вперед клинки. Тени от разных предметов показались вдруг какими-то необычно черными и зловещими, а неподвижный воздух – слишком сухим и очень холодным; казалось, он пропитан смертью и разрушением. Девушка невольно поежилась и машинально пошевелила тремя пальцами, что оставались на ее левой руке. Глубокий шрам на месте утраченных пальцев отозвался новой болью. Шрамы не любят холода. Она вдруг ощутила незримое присутствие какого-то серьезного источника опасности здесь, в крепости, и вздрогнула. Джессика не представляла, какого рода эта опасность и откуда ее следует ожидать, но она была абсолютно уверена, что им действительно что-то угрожает. Собственным предчувствиям Флинт доверяла всегда и безоговорочно.
– Вот-вот, – спокойно произнес Танцор, как и всегда без лишних слов уловив настроение партнерши, – и у меня такое же чувство. Что бы там ни произошло с обитателями крепости, сдается мне, это была не самая легкая смерть. Не из тех, что обычно выпадают солдату.
– Наших коней здесь оставлять нельзя, – заметила Джессика. – Они взбесятся раньше, чем мы успеем подвести их к двери Пойдем лучше взглянем на главное здание этого заведения. Может быть, там отыщется местечко поприличнее.
– Толковая мысль, – кивнул Танцор.
– Ну так давай отсюда сматываться. Слишком уж все это действует мне на нервы.
– Не тебе одной.
– Я ведь предупреждала: не слушай всякие сказки. Сегодня ночью тебе едва ли удастся спокойно выспаться. Наверняка будут мучить кошмары.
– Ну, что касается сегодняшней ночи, – заметил Танцор, – то кошмары меня вовсе не удивят. Знаешь, Джессика, это местечко мне вовсе не кажется подходящим вариантом для ночлега.
– Пожалуй, тут ты, как ни странно, прав, Гайлс, – улыбнулась Флинт. – Но что ты можешь предложить взамен?
– В том-то и дело, – вздохнул Танцор. – Ладно, пошли.
Он двинулся вперед к освещенной солнцем двери конюшни. Флинт последовала за ним и, выйдя из помещения, плотно затворила за собой дверь. Плечом к плечу, не выпуская обнаженных клинков из рук, они пересекли внутренний двор крепости, поминутно бросая настороженные взгляды по сторонам. Их шаги отдавались гулким эхом, когда они проходили мимо высоких каменных строений. Солнце клонилось к горизонту, на небе полыхал закат, тени становились все длиннее и длиннее.
Флинт с Танцором в конце концов поместили своих коней в главном приемном зале. Впрочем, назвать этот вариант идеальным можно было лишь с большой натяжкой. В приемном зале дышалось не легче, чем в любом другом здешнем помещении, но лошади, видимо, смирились с незнакомой обстановкой, решив относиться ко всем проблемам философски. Поначалу они ошалело вращали глазами и вставали на дыбы, с подозрением воспринимая все, что их окружало, однако в конце концов успокоились. Флинт зажгла фонарь и вместе с Танцором двинулась дальше в глубь здания. Отыскать Макнейла с Констанцией не составило никакого труда – их следы отчетливо выделялись на полу, покрытом густым слоем пыли. Флинт в очередной раз завернула за угол и нос к носу столкнулась с Макнейлом, стоящим в боевой стойке с мечом в руке.
– А я услышал шаги и решил, что нас кто-то преследует, – коротко объяснил он, опуская клинок.
– Нашли что-нибудь? – поинтересовался Танцор.
– Ничего примечательного. Одни пустые комнаты, кучи пыли да кровь.
Кирпичного цвета пятна и длинные полосы засохшей крови покрывали все вокруг. Они тянулись по полу, по стенам, по потолку… «До чего же ее тут много, этой крови», – в который раз подумал Макнейл.
– Интересно, есть ли у нас хоть один шанс отыскать тут кого-нибудь оставшегося в живых? – проговорила Констанция.
– Неизвестно, – отозвался Макнейл. – Но будем продолжать поиски. На всякий случай.
Четверо бойцов полевой разведки двинулись дальше, обследуя комнату за комнатой, коридор за коридором. Коридоры большей частью были абсолютно пусты – ни настенных украшений, ни даже простеньких циновок на полу. Лишь унылые холодные каменные стены. Комнаты тоже не отличались большим разнообразием и не могли похвастаться особой красотой. Повсюду лежал толстый слой пыли, виднелось множество кровавых разводов, валялись обломки искореженной мебели. А на массивных каменных стенах тут и там красовались глубокие следы каких-то гигантских когтей.