Эти файлы оставили неприятный осадок. Не верить им глупо — слишком много очевидных и подробных доказательств сопровождали почти каждое обвинение. Но и признать, что она дочь отъявленного мошенника, было нелегко. С другой стороны, теперь она начала понимать, почему отец так часто уезжал, почему не отвечал на звонки. Ей хотелось оправдать его равнодушие, хотелось верить, что не будь этих заявлений, не будь необходимости каждый раз «залегать на дно», он бы наверняка проводил с ней больше времени, интересовался бы ее делами, готовил бы ей завтрак и водил в школу. И она чувствовала, что скорее всего ошибается, но хотела простить ему любые преступления, просто потому что он — это он. Ведь родителей не выбирают.
Кристина поняла, что уже несколько минут не шевелилась, погрузившись в раздумья. Дверь открылась, и в комнату вошел Король с подносом в руках.
— Проголодалась? — спросил он.
— Я настолько напугала Шанти, что она больше не хочет приносить мне еду?
Король усмехнулся и опустил поднос на стол.
— Может быть. А может, я просто хотел увидеть тебя лишний раз.
— А ты хотел?
— Может и хотел.
Король сел достаточно близко, чтобы Кристина смутилась и уставилась в свою тарелку. В последнее время она не могла отделаться от ощущения, что его внимательные глаза следят за ней везде, даже тогда, когда его не было рядом. Но когда он был, земля уходила из-под ног, как ненадежные тропинки из снов, из-за которых кажется, что вот-вот упадешь. Она четко понимала: он ей нравился.
— Кристина.
Она резко повернулась и замерла. Его лицо так близко, что ее щека почти касалась его щеки. В животе зажглись бенгальские огни. Король тоже замер, но вскоре неуклюже отодвинулся и вскочил с дивана.
— Как работается? Нашла что-нибудь?
Кристина покачала головой. Король отошел к книжным шкафам, затем обошел диван и встал позади нее.
— Думаю, на сегодня хватит. Тебе нужно отдохнуть.
Кристина чувствовала на затылке его взгляд. Он оперся о спинку дивана, и, прежде чем подумать, что делает, Кристина опустила голову на его руку.
— Ты побудешь со мной?
Эти слова вырвались с естественной легкостью, но, осознав, что она сказала, Кристина выпрямилась и уставилась в свою тарелку. Щеки горели.
— Конечно.
Голос Короля звучал удивленно, но он явно был доволен. Кристина сразу же сменила тему.
— Я давно хотела спросить, кто изображен на том портрете.
Ей показалось, что Король вздрогнул. Он подошел к столику со свечами. Взяв черного короля с шахматной доски, он повертел его в руках и поставил на место.
— Прости, если лезу не в свое дело, — сказала Кристина.
Король покачал головой.
— Все нормально. Это мой отец.
— Он умер, да?
— Его убили.
Кристина подошла к нему. Ей хотелось коснуться его плеча, но она не решалась. Король провел пальцем по краю доски, и Кристина невольно залюбовалась его руками. Большие, раза в два больше ее собственных, и при этом изящные.
— Ты говорил, что он построил это место.
— Да. Когда мне было двенадцать, отец продал все, что имел, и купил эту землю. Я сам до сих пор не понимаю, почему. Знаю только, что он хотел искупить вину.
— Вину?
— Мой отец когда-то владел компанией «Медисол». Это крупная фармацевтическая компания в свое время. Достаточно успешная, чтобы привлечь внимание тех, кто привык наживать состояние грубой силой. Времена были такие. Сначала они просто хотели денег, потом решили отобрать все целиком. Я помню, как они врывались к нам домой, колотили все вокруг… Незадолго до этого мама умерла от рака, отец и так был подавлен…
— Мне очень жаль…
— Забудь. Это было слишком давно. В конце концов отец не выдержал и отдал им все. А они за год умудрились спустить дело его жизни. Начали экономить на испытаниях, использовать непроверенные компоненты и покупать сертификаты. Иногда просто наполняли ампулы физраствором. В итоге из-за одной бракованной партии противовоспалительных препаратов погибли десятки человек. Состав оказался токсичным. Отец винил себя. Продал все: дом, несколько квартир, машин, мамины драгоценности… Она была из богатой семьи, и он многое получил в наследство после ее смерти. Он продал все, что смог, и часть денег раздал родственникам погибших.