— И никакой работы минимум неделю!
Артем закатил глаза. Он взял чайную ложку и постучал по своему стакану, привлекая внимание. Всеобщий гул затих.
— Немного непривычно праздновать в такой атмосфере, но, думаю, это хороший знак. Долгая упорная работа требует такого же отдыха. Я хочу поблагодарить всех присутствующих за то рвение, с которым все вы работали последние полгода. Честно говоря, я уже не думал, что этот день настанет, но в очередной раз убедился, что вместе мы способны на многое. Все, кто принимал участие в поимке Шейха, показали пример невероятной отваги. Я хочу отдельно выделить роль Шанти и Кристины и поблагодарить их за проявленную смелость. Только благодаря ним Шейх наконец оказался за решеткой. Дело кончено, друзья. Веселимся!
Артем сделал паузу, позволив возгласам ликованья затихнуть. Он поднял стакан.
— За Подземелье!
— За Подземелье!
Все присутствующие, а их было так много, что Кристина сбилась со счета, подняли свои бокалы и с воодушевлением вторили тосту Короля.
— За Подземелье, — сказала Кристина и пригубила шампанское.
Артем улыбнулся, оставил стакан и отвел ее в сторону.
— Просто невероятно, что ты сделала с этим местом. Меньше всего я хочу, чтобы ты уходила, но все-таки должен спросить: ты уверена, что остаешься?
Кристина кивнула.
— Иногда мне кажется, я была рождена для этого.
Несколько секунд Артем смотрел на нее, не скрывая восхищения. Затем он вытащил из кармана мобильный телефон и протянул ей.
— Думаю, пора вернуть его тебе. Шейх больше не угроза, так что тебе полагается свобода. Но я солгу, если скажу, что не рад твоему решению. И прости за это похищение…
Кристина засмеялась.
— Знаешь что? Спасибо. Спасибо, что похитил.
Она обняла его и на мгновение потерялась в терпком аромате его одеколона. Его большие руки поглаживали ее по спине. Артем немного отстранился и посмотрел на нее.
— Мне нужно кое-что сказать тебе.
— За Подземелье!
Конь, Слон и еще несколько парней, которых Чеко называл «патрульными», подошли к ним с бокалами и начали живо обсуждать последние новости из суда над Шейхом. Кристина внимательно слушала разговор, но накопившаяся за день усталость дала о себе знать. Она заметила сидевшего вдали от всех Чеко и пошла к нему. Он слегка улыбнулся уголком губ, увидев ее.
— Скучаешь? — спросила Кристина.
— Так заметно?
— По тебе никогда ничего не заметно. Если честно, ты ходячая загадка.
— Это хорошо. Мы уже выяснили, что лучше тебе не знать, о чем я думаю.
— Да, я помню. — Кристина хмуро оглядела его непроницаемое лицо. — И все же, почему ты так далеко от всех? Не любишь веселье?
— Смотря, что называть весельем, — Чеко усмехнулся, потом посмотрел на нее, будто раздумывая о чем-то. — Не люблю запах пива. Не выношу. А Конь уже третью бутылку пьет.
— Ты серьезно?
Чеко пожал плечами. Кристине показалось, что на его лице промелькнуло что-то болезненное, но Чеко снова придал себе беспечный вид. Он взглянул на мобильный, который она сжимала в руке.
— Я вставил тебе новую сим-карту. Твою могут отследить, поэтому лучше ей не пользоваться. Но история звонков, смс, контакты не пропадут, не волнуйся. Мессенджерами и соцсетями тоже можешь пользоваться, как раньше. Твой новый номер зарегистрирован на какого-то туриста из Италии.
— У вас у всех левые симки?
— Так нужно для безопасности. У нас есть знакомый в отделении сотовой связи в аэропорту. Когда иностранцы покупают у него симкарту, он тайно оформляет по их паспортам две, а то и три, а потом продает людям вроде нас.
— Прямо шпионские игры.
Чеко улыбнулся, чем сразу же вызвал у нее ответную улыбку. Кристина пригубила шампанское и включила свой телефон.
Стоило экрану загрузиться, как улыбка медленно сползла с ее лица. Маленький значок: красная перечеркнутая трубка — бросился в глаза и что-то перевернул в груди. Мессенджер полнился новыми сообщениями от незнакомого номера. Открыв чат, Кристина увеличила фотографию отправителя и узнала отца. Она понятия не имела, что он пользовался этим приложением.
Сообразив, что отец, должно быть, звонил на старый номер и не мог дозвониться, Кристина ощутила волнение и досаду. Она быстро пробежала глазами по сообщениям и сжалась, предчувствуя ярость отца.