В какой-то момент он перестал добавлять что-либо на рисунок, боясь испортить то, что уже получилось.
Поднявшись с пола, он наконец взглянул на рисунок с высоты. Похоже…очень похоже. Он улыбнулся.
Если б сам Зур”дах не знал, что это его мама, то просто сказал бы, что на полу изображена невероятно красивая гоблинская женщина.
— Кто это? — пропищала выглянувшая из-за его спины Кая.
Гоблиненок вздрогнул.
Маленькая Кая везде и всегда пробиралась незаметно и тихо, как паук. Он не сразу ответил. Увидев что это всего лишь Кая, он на некоторое время вернулся мыслями к рисунку, отыскивая в нем неточности.
Чуть запоздало, он ей ответил:
— Это мама.
Кая промычала что-то в ответ.
— А где она? — спросила она затем.
У Зур”даха словно ком в горле застрял. Произнести, что мама умерла мешало что-то невидимое, незримое, что-то, сидящее внутри.
— Она…
— Умерла. — сказал, как отрезал, вернувшийся Драмар.
Зур”дах резко повернулся, как от неожиданного удара. Он не заметил старика, тот подошел, как обычно, бесшумно.
Кая ойкнула, и больше ничего не спрашивала, только молча и тихо рассматривала рисунок.
Теперь, сумев по памяти изобразить маму, Зур”дах думал что нужно бы чем-то покрыть рисунок, чтобы он сохранился.
Большинство из его рисунков, так или иначе расплывались, стирались, размазывались, потому что тут постоянно ходили дети, взрослые, и своими ногами уничтожали нарисованное, пусть и невольно.
Этот же рисунок был для него особенным, и гоблиненок не знал, сможет ли его повторить второй раз. Не хотелось его потерять как остальные.
Надо спросить у Драмара. Он должен знать.
Спустившись вниз, в пещерку, он спросил об этом растянувшегося на циновке старика. Существует ли метод сохранить изображенное на камне.
— Покрыть чем-то камень? — переспросил тот, и задумался на минуту, — Пожалуй есть. Можно кое-что попробовать. Существуют смеси которые наносят на кожу чтобы она покрылась прочной коркой. Может тут подойдет.
В тот же день гоблиненок выпросил такую смесь у Драмара, и тому пришлось куда-то уйти на час-другой, чтобы ее добыть. Зато, покрыв ею рисунок, Зур”дах больше не переживал о том, что ее кто-то случайно или намеренно сотрет.
В течении этого короткого времени кое-что изменилось.
Теперь у Зур”даха появилась компания детей-сверстников, с которыми часть времени он теперь и проводил, конечно же после того, как отзанимался с Драмаром, и после рисования. Дети продолжали показывать неизвестные ему места. И в этот раз пришел черед Пастбища.
О существовании этого места, раньше он даже и не догадывался.
— Пошли, — тянул его в сторону Кракх, — Придется немного поработать, зато получишь вкуснейший кусок слизня. — радостно продолжал болтать тот.
От слова слизень у Зур”дах пошел неконтролируемый рвотный рефлекс. После тех кормежек жуками, слышать без содрогания любое предложение о еде от детей-изгоев он не мог.
Сегодня гоблиненок вовсе не хотел куда-либо идти, хотел просто сидеть и рисовать. Остальные дети тоже подталкивали его вперед, так что он сдался. Отказать четверым детям он не мог.
Изгои повели его к тоннелю, одному из тех редких, которые никем не охранялись. Никакой стражи не было.
— А почему его не охраняют? — удивленно спросил он.
— Пастбище — тупик, — объяснил Скарик, — Так что никакого смысла охранять его нету. Там кроме слизней тварей нету. Не от кого охранять.
— А большие они, — все же поинтересовался Зур”дах, — эти слизни?
— Увидишь. — загадочно ответил Скарик.
Гоблиненок покачал головой. К чему такая таинственность в таких мелочах?..
По дороге им встречались пары гоблинов, - дети и взрослые. Некоторые только направлялись на Пастбище, некоторые возвращались. Впрочем, всех их было немного. И никого не удивляла компания из пятерых детей-изгоев без сопровождения взрослого гоблина.
Вел детей Кракх, как самый старший.
Десяток минут они молча шли по прямому тоннелю, прежде чем он начал спускаться вниз, сворачивать вбок и расширятся. Собственно, этот стремительно начавшийся спуск и привел их к пещере. Она была гораздо ниже уровня тоннеля.
Большая, — подумал Зур”дах, — больше тысячи шагов в длину, и не менее сотни в ширину.