Остальные же поручения касались бытовых вещей, - притащить воды-еды. Зур”дах и сам рад был заняться делом.
Главное, теперь его новое зрение, откликалось по малейшему желанию. Вот только порисовать ему никак не удавалось, он либо сидел с Драмаром возле матери и смотрел как тот готовит различные снадобья, либо бегал по бесконечным поручениям старика.
Именно во время этих пробежек в течении дня Зур”дах и заметил, что все-таки стал быстрее. Расстояние, которое он раньше пробегал к водовозу, у которого брал воду на окраине пещеры, раньше занимало почти вдвое больше времени. Но заметил он это не сразу.
Очевидно, изменения в теле происходили не сразу, постепенно, и не так быстро как хотелось бы гоблиненку. Он все еще не чувствовал себя равным тому же Саркху, поскольку действительно оценить скорость он мог только в драке с ним.
В эти же пару дней, несмотря на уговор с Драмаром он пытался следить за Ташкой и другими зурами. Каждый раз, только он видел ее, или остальных, он впадал в ярость.
Да, так вот просто подойти к ним он не мог, для этого сил мальчика было недостаточно. Но будет же возможность. Надо просто что-то придумать. Что-то такое... нивелирующее разницу в силе между взрослым и ребенком.
Внеся бурдюки с водой в шалаш от застыл.
Мать приподняла голову и пила что-то из горлышка бутылочки, либо воду, либо снадобья приготовленные стариком.
Однако он не успел подбежать к ней или что-то сказать. Проглотив то, что дал Драмар, она рухнула без сознания обратно в постель.
— Тсссс... — шикнул на него Драмар, — Не надо ее трогать. Еще рано.
Зур”дах поставил бурдюки и сел на пол. Улыбка расплылась против его воли.
Мама выжила. Значит... теперь все будет в порядке.
Однако в этот же миг раздался удар гонга.
Один.
Второй.
Третий.
Три удара.
Испытание!
Зур”дах напрочь о нем позабыл.
Драмар повернул голову, мать все так же бессознательно лежала тяжело дыша и обливаясь потом.
Даже отсюда гоблиненок услышал поднявшийся шум и гам. Казалось, что все племя повыскакивало, каждый из своего жилища, — наружу.
Зур”дах и Драмар тоже вышли. Снаружи уже стояли возле своих жилищ зуры.
— Ты же должен быть на Испытании?
Гоблиненок кивнул.
—Плохо… — старик задумался. — Хотя, может тебе и повезет.
—Не повезет. Меня год назад не выбрали.
— Вот как… — протянул Драмар.
Зур”дах боялся оставлять мать.
— Вы же не бросите мою маму одну? — вдруг спросил он.
Драмар вскинул кустистые брови.
— Ну я же обещал, что дождусь пока она не встанет на ноги, только тогда уйду.
Эти слова вдруг успокоили мальчика. Сильно успокоили. Драмару хотелось верить, и верилось.
В ней была какая-то необъяснимая надежность.
Оставалось только ждать. Ждать пока за ними придут. Пока было время, Зур”дах сбегал внутрь шалаш и припрятал к себе в складки одежды и угольницу, и светляка. Пригодятся. Если конечно ему придется проходить Испытание. В чем он не сомневался.
Ждать пришлось недолго.
Все это время, около десятка минут, — мальчишка и старик молчали.
Гоблиненку едва сдерживался глядя на Ташку и других зур. Он вроде бы просто стояли возле своих шалашей и ничего не говорили, но он знал... Они ждут. Мстительно ждут, когда придут за ним и заберут.
У них-то своих детей не было. Им необязательно ни смотреть, ни выходить и наблюдать за процессией, - но они вышли. Как будто им мало того, что случилось с его мамой.
С левой стороны показалась цепочка гоблинов, во главе которой шли две старухи, в руках которых было по небольшому деревянному кругу. А позади — пяток стражей. Так, на всякий случай. Если вдруг кто вздумает сопротивляться.
Они, — стражи, — заходили в каждую полупещерку, шалаш, нору, и уводили за собой одного ребенка подходящего возраста. А дальше уже старухи проверяли дитя на круг, если пролазил свободно, подходил, если был слишком велик, - высок, толст, отпускали.
Так, к моменту когда старухи дошли к жилищам зур, за стражами уже семенил десяток отобранных детей.
Обойдя последовательно жилища предшествовавшие дому Зур”даха, они остановились перед ним. Ожидаемо из жилищ зур ни одного ребенка не вывели, — детей там просто не было.
— Пора. — проговорил Драмар, глядя на эту процессию.
Зур”дах на несколько секунд застыл. Нерешительный шаг, и легкий толчок сзади подтолкнул его вперед, и развеял всю робость.