Без помощи Драмара, с ранами оставленными теми мерзкими ядовитыми насекомыми, ее ждала бы только смерть.
Сейчас же…
Да, она выжила, и похоже пойдет на поправку…но…
В мозгу крутился только один вопрос.
Что мне делать?
ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!?
Она никому больше не нужна.
Раны на лице. Да какое лицо…теперь это и лицом не назвать. Изгрызанные ошметки плоти. Издырявленный, обезображенный кусок мяса. Зарабатывать тем, чем она занималась, уже не сможет. Ксорх уйдет - это понятно.
Но ведь и не это главное. Без своей красоты кто она?
Раньше красавица, а теперь? Уродина? Огрызок? Изгой?
Она могла только представить себе, как на нее теперь будет смотреть Ксорх, если она сама на себя взглянуть без боли не может.
Тьфу. — Она сплюнула, распаляясь. Да разве только он? А остальные?
Это она еще не показывалась наружу. Боялась.
А ведь те суки будут смеяться. Да что там смеяться, насмехаться! Каждый раз видя ее. И теперь, самая большая уродина из них, желаннее для самого последнего мужчины нежели она.
Раньше им приходилось считаться с ней, а теперь…
Пусть они и не смогут ее выгнать из дома но они зато, могут многое другое. Например, сделать ее жизнь невыносимой. По-настоящему невыносимой, а не те мелкие пакости как раньше.
Теперь у нее не было того преимущества перед всеми гоблишами-самками, того единственного, которое давало ей несокрушимый стержень уверенности в себе, - красоты. Недосягаемой ни для одной женщины в племени красоты. И как легко оказалось ее забрать, оказалось нужно лишь набраться смелости и все…
Она тихо и горько рассмеялась. Вот и все, пришел конец легкой жизни, теперь ее ждет кошмар наяву.
Хуже всего было то, что она даже не знала кто виноват. Она думала на зур, на Ташку, но после, лежа, вспоминая и прокручивая произошедшее поняла, это совершил кто-то другой, кто-то ненавидящий ее так сильно, что решился на такое.
Нет, — подумала она, — Ташка не при чем. Так Ташка ее не ненавидела.
Она все еще надеялась, что сможет вспомнить что-то, какую-то деталь. Что-то, что даст ей зацепку, подсказку о том, кто же это все-таки был.
Ее подловили, когда она еще даже не дошла до круга зур, намного раньше, а потом изрешетив лицо, перетащили и кинули у ее жилища. Окровавленную, в полубессознательном состоянии.
Если бы они говорили,шептались, сказали что-то, она бы может узнала бы их голоса, уж запомнила бы точно. Но эти твари молчали! Проделали все тихо и неспеша, как немые! Он высадили каждую личинку не случайно, ровно в том месте, в котором хотели, предварительно закрыв чем-то ее глаза и одурманив, отчего ее сознание расплывалось будто она хорошо выпила.
Айра тихо взвыла и сжала тряпку в руках. Как отомстить, если не знаешь кому?
Эти твари все предусмотрели!
Бросив взгляд на спящего сына она стала осторожно убирать весь тот беспорядок, который образовался сам собой, пока она лежала без сознания. Вид спящего сына заставил ее вернуться в реальность. Хотя бы на некоторое время унять бушующие эмоции.
Уборка заняла ее мысли и руки, но ненадолго. Привести жилище в порядок заняло немного времени.
Что ж, — подумала Айра, — теперь можно и выйти, найти Драмара.
Она встала, и застыла на несколько мгновений. Идти к этому старику она хотела не только для благодарности, которую он заслужил более чем, когда помог в такой тяжелый момент. У нее была к нему одна просьба. Всего одна. И на эту просьбу она сейчас не могла никак решится. С трудом преодолев собственную слабость, и сделав шаг, она застыла перед пологом. Он отделял ее жилище, ее мир от внешнего. Сейчас она боялась сделать шаг не из-за будущей просьбы к Драмару, а из-за лица.
Один шаг. Всего один шаг. Нужно сделать один шаг, а там…там она просто рванет вперед.
Разве сложно?
Сердце бешено заколотилось.
А если там кто-то сидит? Эти гребаные суки. Точно ведь будут сидеть. Будут ждать.
Но не будут же они ждать весь день момента, пока она выйдет?
Или будут?
Раньше она никогда их не боялась, остальных зур, относилась с отвращением, - что ей было за дело до этих уродин?
Сейчас же все было иначе.
Она сильно и громко выдохнула, и шагнула. Сразу так, чтобы оказаться за пределами родного и безопасного шалаша.
Знакомый мир будто ослепил, - хотя снаружи царила привычная полутьма, сумерки пещеры.
И сразу же, справа от себя,она услышала хохоток. Мерзкий, злобный, довольный хохоток.
Ах ты сука! — закусила от злости и обиды губу Айра мысленно послав зуру.