Сложив одеяло в несколько слоев, чтобы мягче было сидеть, я уютно устроился на нем и начал обозревать окрестности. Но вскоре оставил это занятие, так как кроме брезентового армейского 'вездехода' и палатки, освещаемой мятущимися всполохами костра, да круга озера, подсвеченного серебристым светом Луны, висевшей в прорехе между появившимися невесть откуда появившимися черными тучами, ничего не было видно. Мной овладело спокойствие, какого не бывает в нашей суетной обыденной жизни. Я смотрел на мерцающее зеркало воды, которое казалось кратером вулкана, заполненного вместо лавы жидким струящимся светом. Мысли в голове замедлили свой бег и остановились. Я заснул. Разбудил меня удар грома. Луна исчезла, все вокруг было залито чернилами ночи. Костер почти потух. Я посмотрел в бинокль: отец спал, его гром не разбудил. Решив вернуться к костру, я уже поднял руку, чтобы включить налобный фонарик, но тут мое внимание привлекло пятно желтого света над озером. Пока я настраивал бинокль, пятно вдруг стронулось с места и зигзагообразно двинулось к берегу. Когда оно приблизилось, мне стало видно, что это шаровая молния, и движется она прямо к костру, как будто его свет притягивал ее к себе. Повисев над костром, молния двинулась к отцу, описав вокруг него круг, она зависла над его головой. Затем сделала пару кругов над палаткой и снова остановилась примерно в метре над землей. Она была похожа на собаку, бегающую кругами и обнюхивающую незнакомую территорию. Я с интересом ждал, куда она направится дальше. Шаровая молния, словно услышав мои мысли, энергично двинулась в мою сторону. Я замер, продолжая смотреть на нее в бинокль, в груди неприятно похолодело. Медленно опустив бинокль, я обнаружил огненный шар, диаметром сантиметров сорок, висевший на уровне моего лица. Свет от него слепил глаза, но мне удалось рассмотреть, что внутри него что-то есть. Его внутренняя структура представляла собой объемные пчелиные соты, а наружная оболочка состояла из нескольких более темных слоев. Молния была похожа на какой-то сложный механизм, сделанный из плазменной материи, механизм, не принадлежащий нашему миру. В центре ее, светя тусклым светом, медленно крутился красный 'апельсин'. Из слегка пульсирующего и покачивающегося шара выдвинулся отросток, который словно тонкое электрическое щупальце, медленно и опасливо потянулся ко мне. Раскатисто ударил гром и пучок молний, шипя, вонзился в центр озера. Когда мои глаза вновь адаптировались к темноте, шаровой молнии уже не было, она исчезла. Неожиданно стало печь в районе пупка. Ощущение было не очень болезненное, но неприятное до тошноты. Я включил фонарик и резво запрыгал по камням к берегу. На берегу я постоял несколько секунд в недоумении. Жар в животе пропал так же неожиданно, как и появился. У меня мелькнула сумасшедшая мысль, уж не шаровая ли молния обосновалась в моем пупке, но из-за абсурдности я ее отбросил. Подбежав к костру, я увидел, что отец проснулся.
– Похоже, будет хороший ливень! – зевая, сказал отец.
– Надо перебираться в палатку. Не повезло нам с рыбалкой, – с сожалением добавил он. Гроза расходилась не на шутку. Частокол молний с интервалом в несколько секунд вставал над озером, а небо на горизонте время от времени вспыхивало синим светом, как будто там работали с гигантской электросваркой небесные великаны.
– Может быть, они пытаются заварить дыры в тучах, чтобы вода не затопила землю? – Пришла мне в голову шальная мысль. Дождь начался неожиданно. Мы, закрывшись в палатке, слушали, как его струи с силой бьют в крышу, словно пытаясь сделать из нее решето. Под дробь дождя, вспышки молний и взрывающиеся петарды грома уснуть не удалось. Под утро гроза закончилась. Измученные бессонной ночью, мы с отцом быстро погрузили вещи в машину и отправились домой, где блаженно проспали до самого вечера, пока мать не разбудила нас на ужин. Она нажарила большую сковородку рыбы, купленной в магазине, половину которой мы с отцом молча, умяли. Ярослав, поглядывая на нас, усмехался, но ничего не говорил. В поселке грозы ночью не было. Похоже, этот катаклизм был локального масштаба, ограниченный районом озера.
Глава 1. Глеб Дубров
Часть 4. Странный сон
Спать я лег поздно. А ночью мне опять приснился необычный сон. Я снова был около озера. Тусклое красное пламя костра плясало кровавыми отблесками на стоящем рядом 'козлике'. Между ним и костром, укрывшись одеялом до подбородка, спал отец. Его коротко-стриженные волосы казались огненно-рыжим ежиком при этом мертвенном освещении. Луны не было видно, но ее свет проникал сквозь прорехи дырявых туч, из-за чего казалось, будто на небо накинута огромная сеть, сотканная из тьмы и бледно лимонного света. Я отошел от костра и сел на камень у озера. Его поверхность была темно-фиолетовой, и в ней совершенно не отражался призрачный свет, льющийся с неба. Было очень тихо. Недалеко от берега под гладью воды появилось расплывчатое пятно, которое стало разгораться все ярче, уменьшаясь при этом в размерах. Что-то поднималось из темных глубин к поверхности. И вот из озера вынырнул большой бледно золотистый шар. Повисев несколько секунд над водой, он зигзагами, плавно покачиваясь, поплыл ко мне, словно порхающая гигантская бабочка. Я встал. Шар диаметром чуть меньше метра остановился на расстоянии вытянутой руки от меня. Внутри него пылало золотисто-оранжевым светом раскаленное ядро. Вдруг, словно с моих глаз спала пелена, я увидел, что внутри шаровой молнии парит, свернувшись клубком, огненный дракон.
Огненный дракон
Дракон был похож на спящую кошку, уютно посапывающую где-нибудь на мягком кресле. Его длинная изящная мордочка покоилась на скрещенных когтистых передних лапах. Узкий длинный хвост с кисточкой на конце, свернутый кольцом, лежал на полупрозрачных крыльях, прикрывавших заднюю половину туловища. Его чешуя, похожая на мелкие раскаленные монетки, сверкала и переливалась, а легкая грива колыхалась, словно перистые красные водоросли в толще воды. Загибаясь назад – на шею, из его лба выходил гладкий рог, испускавший белое матовое свечение. Оцепенев от удивления, я стоял неподвижно, разглядывая это чудо. Вдруг он приподнял голову, открыл глаза и посмотрел на меня. Два синих сапфира без зрачков встретились с моим взглядом. Несколько секунд он смотрел мне в глаза, затем встрепенулся, разворачивая свои кольца. Огненный шар с легким щелчком лопнул, и дракон с быстротой молнии взметнулся в небо, превратившись в огненную точку, которая вскоре затерялась среди туч. Костер почти погас, лунная сеть на небе померкла, его полностью затянули черные грозовые тучи. Начиналась гроза. Когда я принялся будить отца, небеса раскололись. Толстые жгуты молний хлестнули по озеру и заплясали свой смертельный танец. Через несколько секунд ударили раскаты грома. Наверное, так начинается Апокалипсис, подумал я и проснулся.
В комнате было темно. Часы с фосфоресцирующими стрелками и цифрами, стоящие на тумбочке в изголовье кровати, показывали два часа ночи. Сна как не бывало. Голова была ясная, лишь в ушах на грани слуха тихо гудело, будто внутри нее работал трансформатор. Я полежал несколько минут, размышляя о последних событиях в моей жизни, в которой мир сновидений переплелся с реальностью самым причудливым образом. Какой из этих миров истинный? А какой есть его отражение? Мир, который я ощущаю своими пятью чувствами и несовершенным человеческим умом, или мир Души – моего бессмертного, таинственного и всезнающего, но невидимого аспекта. Может ли Душа через сны показывать мне то, что я сам не могу разглядеть? Что это за призрачный Лабиринт с подземельем я видел во сне? И что означает проснувшийся огненный дракон? В конце концов, я решил, что в любом случае моя жизнь стала интересней. Впереди три месяца каникул, и, возможно, что-то прояснится, надо только подождать.