Чем дольше не проявлялись никакие звуки, тем сильнее мне казалось, что кто-то там внизу издевается надо мной. Недолго думая, я взяла фонарик из ящика и старый раскладной керамбит, который остался от бывшего фармацевта. Дорога заняла очень мало времени, и совсем скоро чёрный вход снова был передо мной, ничего не изменилось, табличка “не работает” стояла на своём месте, даже если кто-то и живёт здесь, он не выходит, а если и выходит, то ведёт себя довольно деликатно.
Признаться, меня всегда удивляло отсутствие перил у арки, отсутствие вообще любых перил на этой станции. Такая узкая лестница в самом углу под стеной не внушала доверия, а ещё больше не внушало доверия, что остальная часть входа просто срывалась вниз, без порожков, без дверей. Теперь закрытие станции не выглядело таким беспочвенным. Я глянула вниз через край – за ночь вода поднялась почти в половину и теперь от неё исходил странный запах. Похожий на всё одновременно и в том числе вообще ни на что. Сначала он показался приятным, даже более чем, приторный цветочный аромат становился со временем всё ужаснее, он заставлял кашлять и закрывать глаза, засел в горле, даже когда я отошла от края и попыталась прокашляться. Долго думать не приходилось – это был он. Тот самый запах, который я слышала на первом курсе медицинского колледжа и на третьем курсе университета. Тот самый запах, который определил, что я никогда не смогу работать медиком. Это был формалин.
-Да, согласен, неприятно, но без этого невозможно проявлять фотографии. – Голос мужчины сзади прозвучал даже больше без интонации.
Как бы я хотела сейчас обернуться и не увидеть его, тогда можно было подумать, что мне это всё показалось и с удовольствием считать себя сумасшедшей. Но с другой стороны, а вдруг это призрак? Наверное, это самое чувство и заставляет главных героев идти в тёмные подвалы, откапывать старые могилы против чувства самосохранения. Любопытство и стремление убедиться, что жизнь не такая прагматичная штука, какой её описывают скептики.
-Только не говорите, что работаете с фотографиями – я обернулась назад – если не собирались окунуть туда трёхметровую плёнку.
Мужчина стоял спокойно, только немного подаваясь вперёд, как от ветра, на нём был тот же костюм, в котором он ходил к реке, сумки с ним не было, но почему-то это не успокаивало. Он подошёл ко мне, покачиваясь при каждом шаге, его взгляд был спокойный, но направленный куда-то в чёрную арку станции, где теперь переливалось глубокое озеро с формалином и чем-то с цветочными запахами.
Я глянула на него, и он улыбнулся.
-Видите ли, все мы подвержены любопытству, иногда настолько, что следим за незнакомым нам человеком.
Прежде чем я успела что-то сказать, он одним движением вытянул из кармана жилета маленькую фотографию и показал мне. На фотографии действительно был мой силуэт, который стоял в арке, отсюда меня было видно только по пояс, видимо тот огонёк, который я видела – была вспышка фотоаппарата. Я вопросительно посмотрела на фото, потом на мужчину.
-А я таки связан с фотографией. – Он выглядел довольным своей собственной фразой, он так радовался тому, что смог меня удивить, что в темноте его улыбка стала какой-то непропорциональной, кривой.
-Хорошо, пусть так, зачем тогда это? – я указала ладонью на вход в станцию.
Мужчина немного повёл верхней губой, как будто пережёвывал ответ, после чего повернулся ко мне лицом.
-Формалин? Сразу скажу, да, в нём можно проявлять снимки. Да, мне было удобно иметь такое хобби, чтобы избежать лишних вопросов. Но как раз сейчас это не имеет к фотографии никакого отношения. Вы же знаете, для чего нужен формалин?
Конечно, я знала для чего нужен формалин, им обрабатывают тела умерших, чтобы те не сгнили, ну или хотя бы не сгнили очень быстро. Я вспомнила третий курс, спуск в подвал морга, задубевшие тела и этот запах. Я вспомнила кошку, которая примерно в это же время, что и сейчас выскочила из станции, после чего вела себя, как ненормальная.
-Вы что-то сделали с Мишкой?
Почему то мужчина даже не спросил о ком я, он только пригладил бортик пиджака рукой и кивнул.