У Зои не было оружия. И никакого инструмента, которым можно было бы пробить или хотя бы расковырять стену. Можно, конечно, попробовать отогнуть и оторвать ножку кровати, но пока в этом нет смысла. Её сюда засадили, о ней позаботились, судя по одежде и предметам гигиены, то есть они знают, что Зои тут. За ней, скорее всего, следят, потому что отреагировали на просьбу о туалете.
Почему тогда не реагируют на просьбу о еде?
Единственное, что пришло Зои в голову — с туалетом не потерпишь, если бы они не открыли дверь, ей пришлось бы делать свои дела прямо в комнате на пол. А они, кажется, не хотели доставлять ей таких неудобств. Насчёт еды ситуация обратная — вполне можно потерпеть.
Выходит, они просто не знают, что с ней делать. И не могут решить.
Зои бродила и думала, как бы заставить их себя выпустить.
Если она сломает кровать и попытается царапать ножкой плитку — это поможет?
Или если поставит табуретку на кровать и попытается добраться до вентиляции — это поможет?
Вот уж вряд ли.
Она раз за разом искала камеру, через которую за ней могли наблюдать, но ничего не видела. Сейчас камеры настолько микроскопические, что могут выглядеть как точка на стене.
Но даже точек она нигде не нашла.
Выхода нет. Ей придётся ждать.
Зои горестно вздохнула и забралась с ногами на кровать. Села, прислонилась спиной к стене и обняла руками колени.
Нужно ждать.
Чтобы ждать было нескучно, Зои попыталась подумать о чём-нибудь интересном. Но так уж вышло, что ничего интереснее происходящего сию секунду в её жизни не случалось. В карцере у неизвестных похитителей с неизвестными намерениями она ещё не сидела.
Она пыталась подумать о чём-нибудь приятном. О своих победах. Сколько сил было убито на то, чтобы их достичь! Сколько труда потрачено! Зои вспоминала лица зрителей, когда она выходила на ринг. Жадный восторг, которым они сияли. О том, как дрожали и звенели мышцы, когда Зои разогревалась перед боем. О том, как она в случае победы стояла в кругу света, поднимала голову и наслаждалась теми эмоциями, которыми фонтанировала толпа.
О том, как быстро это всё перестало иметь значение и не оправдывало затраченных на достижение результата сил.
С тех пор она, конечно, потеряла форму. И теперь не понимала — зачем вообще выбрала этот путь? Что он ей дал?
Она не могла сделать себе больно. Нет, физическая боль, конечно, отвлекала, но та внутренняя душевная боль, с которой Зои выросла в связке, словно сиамские близнецы, отступала ненадолго и всё равно возвращалась на место.
Сейчас Зои подумала, что, наверное, всегда хотела быть счастливой. Искала счастья, которое утонуло когда-то вместе с сестрой и утащило за собой на дно добрые чувства оставшихся членов семьи. Хотела, но не знала, как.
Одно время Зои пыталась отвлечься с помощью романов. Вот о чём можно было вспоминать долго!
Зои всегда выбирала партнёров отчаянных и бесшабашных. Вокруг нее, как и вокруг любой корпоративной дочери, вращалось много приятных молодых людей, которые были рады предложить себя в качестве, так сказать, компаньона на любой срок, но она выбирала только тех, кто действительно жил этим диким быстрым ритмом. Они любили поразвлечься, и сделать это громко. Очень громко!
Да уж, Зои было что вспомнить. И приемы в высшем свете, на которые они являлись в неподобающем виде, чтобы хорошенько растрясти это псевдоаристократическое болото. И странные вечеринки, которые закатывали для всех желающих, смешивая несмешиваемое и провоцируя скандалы и драки. И телевизионные камеры, которые с радостью снимали очередной бессмысленный и беспощадный кураж.
Были и не очень правильные поступки, вроде гонок над жилыми районами. К счастью, в тот раз обошлось без жертв, и с тех пор Зои таких пьяных выходок не повторяла. Не потому что боялась ответственности, нет, ей ничего не грозило. Но она могла забрать чью-то жизнь, и вдруг этот человек своей жизнью дорожил? Или она могла забрать вообще жизнь целой семьи. Детей.
Дети не должны умирать.
Поэтому Зои продолжала свои безумства таким образом, чтобы впутывать только взрослых особей, способных отвечать за свои действия. И да, вспомнить было о чём!
Но сейчас, в этот самый момент, ей почему-то казалось, что это все делала не она. Вообще, если не врать самой себе, Зои казалось, что она как бабочка, которая, наконец-то, вылупилась только после того, как угодила на эту злосчастную планетку.
Кто бы знал! Она искала себя, искала покоя в большом мире, а нашла здесь, в космических дебрях, выживая. Разве не смешно?
Эта сторона, ну, что Зои не всё равно, оказалась даже для неё самой неожиданной. Забота о других — её ничему такому не учили. Помогать тем, кто в этом нуждается — никогда она не верила, что будет заниматься чем-то подобным. Всё получилось само собой, Зои и оглянуться не успела, а уже знала, кто из сокурсниц чем живёт, что не так, и как им помочь. И это было ей не в тягость.