– Глупости, дорогая… Предчувствовать что-то невозможно.
– А я все же предчувствую беду. Однажды даже… Хорошо, оставим это. Может быть, это у меня от него… от… моего отца!
Она вымолвила последние два слова тихо и испуганно.
– Так что же ты чувствуешь? – постепенно и меня стало охватывать беспокойство.
– Даже не знаю… О, Сэм! Я никогда больше не увижу солнца.
Я только хотел сказать ей что-нибудь успокаивающее, когда из темноты раздался громкий голос Карабинаса.
– Сэм! Сети! Где вы шатаетесь, черт возьми? Сети мгновенно высвободилась из моих объятий и поцеловала мня в лоб.
– Сэм…
– Да, дорогая!
– Правда… ты меня никогда не забудешь?
– Ну что за глупости!
– Пообещай, что не забудешь, – повторила она упрямо. – Пообещай…
– Хорошо, обещаю, но…
– И если у тебя когда-нибудь будут дети… ты расскажешь им обо мне, хоть раз, правда?
– Сети!
– Пообещай, Сэм!
– Обещаю…
– Расскажи им, что… когда-то ты любил одну женщину… у которой… у которой была квадратная голова, а ребра были, как тюремная решетка…
– Обещаю.
– Тогда, Сэм…
Она хотела сказать еще что-то, но откуда-то издали на нас упал луч фонаря, и снова мы услышали взволнованный крик Карабинаса:
– Идите же сюда, Нельсон! Мы, кажется, нашли вход!
Коридор перекрывала огромная «каменная плита», изготовленная из того же материала, что и плита, скрывавшая вход в склеп. И на поверхности этой плиты древний мастер тоже вырезал или отлил иероглифы.
Я растерянно разглядывал надпись, выполненную в одну длинную строку, тем же были заняты и остальные. Только они пытались расшифровать надпись, и губы их шевелились.
К моему удивлению, Ренни справился с расшифровкой раньше всех.
– Кажется, я где-то уже читал этот текст, – покачал он головой. – Но как ни ломаю голову, не могу вспомнить, где…
– Может быть, это отрывок из гимна солнцу! – пробормотал Осима.
– Или молитва Озирису!
Похоже было, что только Сети и я ничего в этом не понимаем.
– Извините, что я вмешиваюсь, – сказал я, не скрывая своего волнения. – При случае просветите и меня тоже, вдруг там есть что-то, что и мне может быть интересно!
– О, мистер Нельсон… Тысяча извинений! – крякнул Силади и начал быстро читать:
«Зашелестела осока, когда Ра коснулся ее, и до земли склонила свои стройные стебли. А роса с нее воспарила и летала, пока не почила на парусе солнечной ладьи. Хвала тебе, роса!»
Я подозрительно посмотрел на Силади.
– И по-вашему, в этом есть какой-то смысл?
Он покосился на меня, помолчал, потом отвернулся.
– Определенно. О бессмысленных вещах на стене не написали бы. Не так давно вы и сами сказали нечто похожее, Нельсон!
Я уже был готов прийти в ярость, но Сети успокаивающе положила руку мне на плечо.
– Текст, очевидно, обращен к нам, Сэм. Или к тем, кто… Пожалуй, к Ренни. Это он – «роса», которая поднимается в небо на солнечной ладье.
– Эти тут считают, что я недоумок? – спросил я громко, все еще глядя на Сети. – Пусть я не знаю этих проклятых знаков, но голова у меня варит не хуже, чем у других!
Карабинас шагнул ко мне и сложил перед собой руки, как для молитвы.
– Возьмите себя в руки, Нельсон! Это уже конец, если и вы обидитесь! Вы нам нужны больше, чем когда бы то ни было. Никто не хотел вас обидеть. Но к чему сейчас терять время на то, что все равно уже не имеет никакого значения.
В душе я признал его правоту и только для вида поворчал еще немного. Потом подошел к гигантской каменной плите и попробовал сдвинуть ее. Естественно, она даже не шелохнулась.
Я ее дергал, пытался взломать, стучал по ней – все напрасно. Каменная плита преграждала путь, будто ей предназначено быть преградой от начала и до скончания времен.
Не исключено, конечно, что я был не так уж далек от истины.
Хальворссон уныло присел на песок и смотрел на чудовищную каменную плиту, как младенец в Индии на шествующего мимо него слона.
– Черт бы тебя побрал! – проворчал он угрюмо. – Как раз тебя-то нам и не хватало!
Йеттмар и Осима своими лопатами с короткими ручками копали песок возле самой двери. После нескольких штыков раздался громкий металлический скрежет.
Силади поднял голову.
– Песок выкопать нельзя?
Осима отбросил лопату и прислонился к стене туннеля.
– Тут мы не пройдем! Посмотрите только сюда, чтоб его черт побрал!
Мы столпились у двери и с немалым изумлением уставились на огромные каменные блоки, уложенные в ряд под песком.
– Они заложили дверь этими блоками, – сказал японец и ударил рукой по струйке песка, медленно осыпавшегося со стены. – Я не понимаю одного: как, черт возьми, они затащили их сюда, под землю.
– Ну, а дверь? – спросил Миддлтон.
Никто ему не ответил.
Мы все стояли и стояли, и если бы я, по крайней мере, увидел, как они ломают голову, я бы ничего не сказал, но их лица не выражали ничего, кроме усталости и покорности неумолимой судьбе. А это привело меня снова с такую ярость, что я заорал на них, как ямщик на ленивых лошадей:
– Эй! Мы так не договаривались! Мы условились, что и вы сделаете все возможное, не только я! Силади печально улыбнулся мне.
– Может быть, вы подскажете, что нам делать?
– Откуда мне-то знать! – орал я, выйдя из себя. – Вы специалисты или кто такие, черт побери! Я делаю свою работу, а вы уж делайте свою!
– Вы видите эти каменные блоки под песком? – мягко спросил Йеттмар.
– Еще бы не видеть!
– Так вот… каждый из них весит как минимум две-три тонны. Если вы не знаете какого-нибудь волшебного слова, вряд ли мы сможем их сдвинуть с места.
– Ну, а дверь?
– Эта?
– Ну а какая же еще!
– Взломать ее нет возможности. Она сделана из того же самого металла или минерального сплава, что и плита над входом. Она не ломается, пила ее не берет, ее можно было бы, пожалуй, только взорвать. Что однако при данных обстоятельствах…
– Это должно означать, что мы сдаемся?
– Может быть, стоит попробовать пройти через один из боковых туннелей.
– Вам хорошо известно, что на это у нас времени нет. Я думаю, что люди Джиральдини идут за нами по пятам. Либо мы пройдем здесь, либо мы проиграли!
Он хмуро посмотрел на дверь и ничего не сказал.
– Послушайте меня, – сделал я еще одну, последнюю попытку расшевелить их. – Давайте пораскинем мозгами. Вы говорите, что те хотели, чтобы потомок Иму нашел солнечную ладью.
– Это только одна из наших гипотез.
– Перебирать их у нас нет времени. Давайте остановимся на этой. Тогда это – дверь, а не преграда, понимаете? Дверь, которая открывается для посвященных. В общем, таковы мои предположения.
– Не слишком доходчиво, – промямлил Йеттмар.
– Доходчиво или нет, а искать решение следует где-то здесь.
– Мне все еще непонятно, – пробурчал и Хальворссон.
– Что вам непонятно? Если это дверь, а не преграда, то ее можно и открыть. Только нужно найти открывающий механизм. Я умышленно не употребляю слов «замок» и «ключ».
Силади уныло махнул рукой.
– Вы только посмотрите на нее, Сэм. Нигде ни царапины, нигде ни одного отверстия. Это стена, а не дверь!
Я бросил бесплодные споры и подошел к стене поближе. Почти уперся носом в иероглифы и ощупал их все по очереди. Увы, я не смог обнаружить среди них ни одного подозрительного знака.
В крайнем отчаянии я изо всех сил ударил по плите и чуть ли не в слезах повернулся к ней спиной.
– Она же точно должна открываться. Должна быть на ней какая-нибудь потайная кнопка, которая приводит ее в действие. Я совершенно уверен, что перед нами дверь. И те, кто ее построил, наверняка пытались поста– вить себя на наше место. О черт бы вас побрал, знать бы, как у вас мозги устроены!
В то же мгновение камни, представлявшие собой боковые опоры двери, дрогнули и заскрежетали. Над нами по суданской автостраде двигалась на юго-запад еще одна танковая колонна. Со свода туннеля начал сыпаться песок, и каменная дверь как будто шелохнулась.