– Ни фига, – вдруг возразил Батон, – вы с пацанами в соседней комнате обои обдирали! А в этой – как раз мы, еще до того, как вы приехали. Верно, Атаман? Здесь же еще шкаф с книгами стоял, который на Полундру грохнулся! Мы все это Солу Борисычу отдали и обои содрали до вашего прихода! Я их сам на помойку выносил! И не было там никаких восьми слоев! По-моему, всего один… а под ним газеты какие-то. Еще дореволюционные, с твердыми знаками всякими на концах!
– Факт! – подтвердила и Полундра. – Мало обоев было! Андрюха один их выносил, никто не помогал! Значит, было не очень тяжело! А другие стены мы ободрать не успели! Потому что ты приехал и сказал, что мы больше не нужны!
– Та-а-ак… – Пашка уселся в офисное кресло и задумчиво крутанулся в нем. – Спрашивается – почему в квартире одна комната оклеена в восемь слоев, а в другой с самой революции ремонта не было?
– Может, в этих комнатах разные люди жили? – предположила Белка.
– Одна семья жила! Скобины наши! Им две комнаты от всего дома остались, и они никуда отсюда не уезжали!
– Да не важно это все! – нетерпеливо вставила Полундра. – Главное, что дверь всего одной обоиной была оклеена! Значит… пользовались ею, что ли, время от времени?..
– Зачем, господи?! – всплеснула руками Соня. – Соседей по ночам пугать?! Как можно пользоваться дверью без ручки, ведущей в соседнюю квартиру?
– А что там, кстати, за соседи? – спросил Атаманов.
– Не знаю, – проворчал Пашка. – Какая-то бабка, наверное, глухая.
– Почему глухая?
– Потому что, когда мы ремонт делали, здесь неделю все стены тряслись! С восьми утра до десяти вечера! И перфоратор, и молотками стучали, и бензопила… И хоть бы раз кто-то зашел на шум пожаловаться! Сверху, из турфирмы, раз пять спускались – ныли, что у них от нашего шума клиенты подпрыгивают! А за стенкой никто не возмущался! Мы и подумали: или там вообще никто не живет, или старики глухие обретаются.
– Вряд ли глухая старушка будет по ночам лазить к соседу в гости, – подытожила Соня. – И в грязных ботинках. Да еще шкаф при этом отодвигать. Дверца-то еще была загорожена шкафом с книгами! Нет… скорее всего, этот проход так никем и не использовался. Просто незачем!
– Но ключи-то от квартиры все-таки у кого-то были! – напомнила Белка. – Американские хозяева могли про это и не знать. Дед этот, Скобин, жил один, мог кому угодно ключи дать. Может, к нему кто-то убираться приходил или в аптеку сбегать…
– Как это теперь узнаешь? – отмахнулся Пашка, вставая с кресла. – В общем, я завтра меняю замки, и все! Нечего тут кому попало болтаться и имущество портить! Вы, шелупонь, езжайте домой, а я пойду новый замок куплю.
– Не забудь надеть, – кивнула Соня на висящую на спинке кресла камуфляжную куртку. – Погода портится.
– Это не моя, – отмахнулся Пашка. – Я свою в машине оставил.
– А чья же? – удивилась Соня. Пашка вместо ответа снял куртку со спинки кресла, повертел в руках, накинул себе на плечи:
– Мне она мала!
– Может, кто-то из твоих друзей забыл?
– Соня! Еще вчера ее здесь не было! Та-а-ак… – Пашка сел обратно в кресло и тяжело вздохнул: – Да что ж это здесь у нас за двор за проходной?!
– Посмотри в карманах – может, там что-то есть? – посоветовала Соня. – Документы, деньги, ключи?..
Пашка послушно сунул руку в карман камуфляжной куртки – и извлек оттуда сложенный лист бумаги.
Бумага была старая, обтрепанная по краям, сплошь исписанная косым тонким почерком, который почти нельзя было разобрать. Пашка развернул листок, и из него выпала открытка – тоже старая, с тремя девушками-физкультурницами в черных купальниках. Девушки стояли обнявшись и весело махали кому-то. А в углу… красовался темный силуэт байкера на мотоцикле. С летящими из-под колес брызгами грязи в виде мелких коричневых пятнышек.
– Господи… – пробормотала Юлька. – Это что же… Это из нашего конверта, что ли?..
Конверт, утром найденный Полундрой под собственной кроватью, немедленно пошел по рукам. Сразу стало видно, что адрес на конверте и полустертые строки письма были написаны одним и тем же почерком. Полундра, размахивая руками, торопливо объясняла Пашке и Соне:
– Говорю же – нашла у себя под койкой! Чуть не выбросила! Мы еще думали – из кого такое вывалиться могло? А Натэлка говорит, что конверт совсем старинный, у ее бабушки такие есть! Получается, что эта открытка с письмом как раз в этом конверте и лежали – пятна-то совпадают! Для какого-то Отешецкого И.Я.! Из Москвы!
– Только ни слова в этом письме разобрать нельзя, – проворчал Атаманов. – Все на фиг стерто…