— Не торопись, Алеша. Вот сверимся с картой — и тогда все узнается.
Говоря это, пожилой путник достал из внутреннего кармана своей потрепанной тужурки сложенную в несколько раз бумагу. То была старая, пожелтевшая от времени и потертая на сгибах самодельная карта. Несколько минут он очень внимательно рассматривал ее, потом уверенно сказал:
— Ты прав, Алеша, Барсучий ручей привел нас на Голубую лужайку. Все приметы совпадают.
Алексей пожал плечами.
— Не понимаю, почему она называется Голубой. Может трава здесь такая? Голубоватая… Да ведь дело не в том, как названо, — продолжал рассуждать он сам с собой. — Раз сказано — Голубая, пусть так и будет. Тогда пещеру надо искать…
— Вон у той серой скалы, — подсказал его спутник. — Но как отыскать ее? Все здесь заросло кустами.
— Да уж найдем, Василий Федорович, бог поможет.
— На бога надейся, а сам не плошай.
— Не сплошаем. В письме как сказано? От поворота Барсучьего ручья влево к скалам через Голубую лужайку тридцать два шага. Вход в пещеру с северо-запада. Здесь ручей поворачивает, стало быть, от этого места и надо мерять тридцать два шага. Я пойду, погляжу.
— Что же, Алеша, а меня ты хочешь оставить?
— Вы отдохните пока.
— Нет уж, раз ты не хочешь признавать меня стариком, я тоже пойду. Отмеривай шаги.
Алексей подошел вплотную к берегу ручья, затем повернулся к нему спиной и, широко шагая, направился к скалам, громко отсчитывая:
— Один, два, три, четыре…
На двадцать восьмом шаге он замешкался, раздвигая сплетения кустов.
— Двадцать девять, тридцать… тридцать один… Василий Федорович! Вот вход! Смотрите, пещера!
Голос Алексея слегка дрожал. Его спутник заторопился и чуть не упал, запнувшись о скрытый в траве камень.
— Где? Где пещера? — задыхаясь, спрашивал он.
— Да вот же, — Алексей показал на темную щель в скале, почти скрытую кустами.
— И впрямь пещера, — недоверчиво и радостно подтвердил Василий Федорович. — Алеша, дорогой мой, ты понимаешь, что сие значит?
— Очень даже понимаю, Василий Федорович. И радуюсь вместе с вами. Не пропали, стало быть, наши труды.
— Ну, радоваться-то, положим, еще рано. А нет ли где поблизости другого входа?
Алексей прошел вдоль подножия скалы в одну сторону, затем в другую и вернулся, говоря:
— Даже намека на пещеру нет.
— Тогда, полагаю, это та самая пещера, которую мы ищем.
И он заглянул в узкую темную щель. Из нее тянуло сыростью и прохладой.
Глава 1
ТУРИСТЫ НАМЕЧАЮТ МАРШРУТ
В прихожей раздался звонок. Миша Глебов с досадой захлопнул книгу, поднялся с дивана и сунул босые ноги под стол, нащупывая тапочки.
— Опять Светка забыла ключ. Сейчас я ей всыплю!
Зевая и потягиваясь, мальчик пошел открывать.
— Володька! Вот здорово! Заходи, заходи, я один. Светка ушла на базар.
— Она скоро придет? — Володя Одинцов шагнул в прохладный полумрак прихожей, повесил кепку на вешалку.
— Светка?! Когда же это бывало? Не меньше часа пробегает.
— У меня к тебе разговор.
Мальчики прошли в комнату, сели на диван. Володя загадочно взглянул на приятеля:
— Слушай! Вчера пришел к нам Николай Павлович — знаешь, тот, что в музее работает, — и…
— С палочкой ходит? «Два с полтиной, два с полтиной».
— Не смейся, его на войне ранило в ногу.
— Ну ладно. Ты дальше, дальше-то что?
— О чем они сначала говорили, я не слушал. А потом отец достал карту. Тут уж и мне интересно стало. В общем, Николай Павлович предлагает отцу вместе путешествовать по Южному Уралу. По самым глухим местам.
— У нас все изведано и изучено.
— Вот и нет! Они пойдут сначала в горы, а потом на лодке спустятся по какой-то реке. Или сначала на лодке, а потом по горам. Сегодня вечером будут уточнять маршрут.
— И тебя возьмут?
— Ясное дело.
Миша вскочил с дивана и заговорил нараспев, обращаясь к воображаемым слушателям:
— Кого мы видим, товарищи? Володьку Одинцова? Ошибаетесь. Перед вами величайший из великих путешественников. Будущий Пржевальский, Арсеньев и братья Грум-Гржимайло! А может, сам Миклухо-Маклай? — Миша вздохнул. Шуткой он не сумел скрыть зависти и плаксиво продолжал: — А я, значит, буду изнывать от жары в городе! Глотать пыль вместе с мороженым, купаться в грязном Миассе да смотреть футбол на стадионе «Труд»…