За новым поворотом коридора ясно обозначилось светлое, очень светлое и довольно большое овальное пятно. Забыв об осторожности, мы бросились туда, натыкались на камни, падали и снова бежали. Впереди заливисто лаял Аргус. В широком проеме я увидел острые верхушки елей! А за ним голубое, необычайно голубое, очень красивое небо. По нему вереницей плыли сероватые пухлые облака. И все это было залито солнечным светом! Мягким, ласковым, теплым.
Мы вылезли в проем и увидели лес. Море леса! Потом скалы, потом небо, и опять лес, лес без конца. Стояли, обнявшись, и не замечали, что плачем. Взрослые люди, мужчины, бывшие фронтовики, мы плакали от радости. Мы были на свободе. Возле нас прыгал и лаял обтянутый кожей скелет — Аргус. Радость, громадная радость освобождения пьянила нас. Глаза до боли резал яркий свет. От свежего, настоенного ароматом смолы воздуха, кружилась голова. А может, от усталости и голода…
Надо было возвращаться, ведь там, во мраке, остались доктор Мухин и ребята.
Когда мы вернулись в пещеру и сообщили доктору, что в ста метрах выход, что там свобода, он не поверил.
— Не надо шутить, Николай Павлович, — с упреком сказал Мухин и повторил: — Не надо. Это жестоко.
Я не видел лица Ивана Антоновича, но ясно представил его себе: доброе усталое лицо, чуть увеличенные стеклами очков серые глаза, растрепанные серебристые волосы.
— Я не шучу, — почти закричал я. — Там выход! Выход!
И Сергей, часто дыша от быстрой ходьбы, добавил:
— Чего вы сидите? Скорее на волю! Ну! быстро, быстро, черт побери!
Это было первое ругательство, услышанное мной от Сергея за все время путешествия.
Вскочили и зашумели ребята:
— Бежим туда, к выходу!
— К выходу, Вовка!
— Ребята, дайте кто-нибудь руку, я же ничего не вижу.
Где-то около меня завозился доктор.
— Я сейчас, сейчас, — бормотал он. — Вот только найду рюкзак…
Держась друг за друга мы, пошли по коридору туда, где был свет и свобода».
Глава 28
«ТАЙНЫ БУДУТ РАСКРЫТЫ»
У подножья невысокой горы, покрытой ельником и сосной, стояла группа людей: трое мужчин, два мальчика и девочка. Они имели странный вид: исхудалые, бледные, заросшие волосами. Одежда висела на них жалкими лохмотьями.
Люди гуськом направились к дороге, и как раз в это время вблизи показалась телега, запряженная серой лошадью. В телеге на охапке свежего сена полулежал молодой парень. Он сам придержал лошадь, увидев странную группу. К нему, прихрамывая, подошел один, остальные задержались. Молодой башкирин был немного напуган и удивлен.
— Какое сегодня число, друг? — спросил Николай Павлович.
— Двадцать один. Забыл, что ли?
— А месяц? Месяц какой?
— Как, какой? Зачем шутишь? Август месяц. Ай, как нехорошо глупый вопрос задавать.
— Мы были там, — краевед показал на гору. — Очень долго были. В пещере. Заблудились. Понимаешь?
— Как не понимаешь. Пещера у нас много.
— Больше месяца мы были под землей. Ослабли и умираем от голода. Не можем идти. Отвезешь нас в деревню?
— Как не отвезешь. Давай, садись, пожалуйста. Конь добрый. Шибко бегает. Деревня близко, совсем близко. Давай садись скорей.
Туристы сели в телегу, а парень пошел рядом, держа вожжи и покрикивая на лошадь. Сзади устало плелся Аргус.
За лесом показалось небольшое селение. Около него протекала река. На лугу паслись козы, в воде плескались и крякали белые утки. Все было обычно, но людям, вышедшим из подземелья, картина казалась необыкновенной, сказочно прекрасной.
В селении путешественников приютили, дали одежду, а потом отвезли на ближайшую железнодорожную станцию.
…На диване сидели Миша и Володя. Володя, держа сложенную в несколько раз газету, читал приятелю обведенную красным карандашом заметку «Тайны будут раскрыты».
— «Наш известный краевед, Николай Павлович Санин, готовит экспедицию для исследования подземного мира…» — Володя сделал паузу и взглянул на друга.
