С ладони Речника сорвалась молния и ударила в центр провала, а следом за ней прыгнул сам Фрисс. Тут же за его спиной дыра закрылась, оставив напуганных Ойти и огорчённую Двухвостку…
Ни героем, ни настоящим изыскателем Фрисс не был. И о своём прыжке он пожалел сразу же, когда выпал по другую сторону провала на каменный пол и не удержался на ногах. Никто не прибежал на шум, и Речник осторожно поднялся. Он стоял посреди тёмного коридора, вокруг не было ничего живого, даже летучих мышей. Речник, хромая и держась за стену, пошёл дальше. Он не был уверен, что все его кости целы.
Чьи-то тихие шаги он услышал издалека и прислонился к стене, готовя ещё одну молнию. Человек с церитом-факелом в руке вышел из-за поворота и издал изумлённый возглас.
— Эй! Ты же не демон! Что ты тут забыл?!
Человек говорил на языке хелов-южан, но был, скорее всего, из более жарких земель — так подумал Фрисс, увидев почти чёрное лицо и ленту из мелких перьев, пришитую к алой мантии.
— Ич-вакати! — сказал Фрисс тихо, но отчётливо, не тратя времени на лишние вопросы. Отголоски ЭМИА-излучения ещё бродили в его крови, сухим жаром обжигая кожу изнутри, и Речник надеялся, что лучи добавят силы его заклинанию.
Маг пошатнулся, схватился за горло и упал ничком. Фрисс помедлил, боясь, что колдун очнётся и ответит чем-нибудь смертоносным, потом подошёл ближе, приподнял южанина за шиворот — и тут же уронил его обратно и отпрянул, вытирая руку о стены. Маг был мёртв. Иссушающее заклятие сожгло его, высушило глазницы, заставило кожу присохнуть к костям. Никогда у Фрисса не было такой магической силы!
Он заставил себя склониться к умершему и обыскать его. Забрал фонарь с церитом, тяжелую каменную дудку со спиральными узорами и резную каменную печать на шнурке. Заглянул из любопытства в обрывок папоротникового листа, найденный в кармане, прочитал пару строчек и брезгливо отбросил листок. Он всё-таки торговал пойманными хесками, этот маг. Его звали Рух, и жил он в дальней Мецете. Но больше он никому не навредит…
Речник пошёл дальше, и коридор вывел его к темницам. Он держал ладонь на рукояти меча, когда прикладывал колдовскую печать к запертым дверям, но ему не пришлось сражаться. Пленные Ойти были надёжно связаны колючей шевелящейся лозой, и Фрисс успел объяснить им, что он не демонолог. Когда последняя лоза была с корнем вырвана из стены, и все Ойти выбрались в коридор, над далёким домом торговца Магны разгорался рассвет.
Дальше Ойти справились сами, хески больше знали о магии, чем Речник. Странная дудка открыла всепоглощающий портал — но в этот раз он вёл из Орина в Хесс. Фрисс из портала не вышел — его вынесли Ойти, и все, кто был в доме Магны, выбежали навстречу.
— Только ты помог нам, изыскатель! — торговец-Ойти, избавленный от необходимости раздавать оружие бесплатно, был в восхищении. — Все нас покинули! Даже Чёрная Речница сбежала от угрозы!
— Что?! — Речник спокойно лежал на шкурах и не без опаски ел муравьёв в сиропе, местное лакомство, но тут вскочил на ноги. — О ком ты говоришь?
— Это Ойти из предгорий рассказывали, изыскатель, я ничего не знаю наверняка, — поспешил оправдаться Магна. — Чёрная Речница спасла их от кислотного потопа. Мы хотели попросить у неё помощи, но она уже ушла в сторону гор. Больше её не видели…
— Погоди… Она невысока ростом, широколица, чёрноволоса, с собой у неё ножи, но нет лука? — Фрисс не спешил садиться.
— Всё верно, но лук у неё есть, — ответил Магна.
— Откуда?! — Фрисс хотел подумать это, но произнёс.
— Не знаю, — на всякий случай ответил Магна. — Ты преследуешь её?
— Ни в коем случае, — Речник покачал головой и сел на шкуры. — Давно это было?
Кажется, он напал на след Кессы — только дочь Скенесов обогнала его на несколько дней. Хотелось бы знать, как она спасла хесков… Видимо, кровь Речницы Ронимиры дала о себе знать, и девица с участка стала настоящим изыскателем. А может, это другая Чёрная Речница, настоящая. Так или иначе, хорошо будет, если Речник её догонит…
Фрисс выехал из Ойти через два дня, и с ним было двое сопровождающих, которых Магна пообещал утопить в кислоте, если с Речником что-то случится. По широкой просеке Двухвостка направилась к горному хребту, неразличимому за лесом. Двое Ойти сидели на её панцире, указывая дорогу.