Помимо геологических вылазок в недра Земли, он с просвещенными соратниками совершал этнографические экспедиции. Благо, что среди его друзей был профессиональный журналист и фотограф, сотрудники краеведческого музея. Всё увиденное и услышанное в деревнях и селах фотографировалось и записывалось.
Одно из преданий гласит, что как раз в в этой лесной глухомани был старинный скит — небольшого размера монастырь, выстроенный на сваях. Мощные стволы лиственниц вознесли храмовое строение и скромные кельи монахов от земли на три метра. Одной стороной монастырь примыкал к отвесной скале. Таких одиноко стоящих скал, высотой с десятиэтажный дом, на Урале немало. Это знаменитые Семь Братьев, Каменный Город…
Ветер времени и ветер природный рассекли, обрушили, рассеяли в пыль и прах могучую горную гряду. Но эти скалы-ветряки до сих пор стоят, точно сгусток материала повышенной прочности, точно вкрапление драгоценностей в пустую породу. Что-то особое заключено в этих скалах. Если не гранит повышенной прочности, то структура скал, преобразовавшая монолит в ряд взаимно уравнивающих сегментов.
Старинный скит вкупе с такой скалой неподвластен ни времени, ни огню, ни зною и холоду. Ни хищникам любого рода. И главное, находился под защитой высших сил. В тайге не сеют и не жнут, не пасут стада. Монахи для баланса телесного и душевного труда добывали драгоценные камни. Затем специально обученные ходоки продавали драгоценности, чем обеспечивали безбедное существование, направленное на обогащение себя божественным.
На привале Капитан взбодрил ребят загадочной историей о древнем ските. Дымился чай, загодя заваренный в термосе. Правильнее не чай — отвар собственноручно заготовленных трав. Густой, терпкий, с горчинкой. И слова текли под стать отвару.
— Теперешний маршрут напоминает одну из моих первых вылазок в лес. Наша экспедиция состояла также из четырех человек. Мне тогда было лет двадцать пять. Остальные участники в серьезном возрасте: двое — ученые люди со степенями, третий — известный краевед. В его руках была некая ниточка, некий след и некая история. Он всю жизнь прожил в нашем поселке в собственном доме, перешедшему ему в наследство. Дом несколько раз отстраивался заново, и всякий раз что-то оставалось от прежнего хозяина — главы семьи. Их род, их семья помечены особым знаком, проявляющимся в том, что у них всегда были деньги, всегда жили в достатке. Умели трудиться с умом и душой, были знатными кузнецами, и… самоучками-ювелирами. Местные богачи у них заказывали очень дорогие украшения. Сперва — с просьбой изготовить аналог сверхдорогого перстня, колье, броши, купленных в столице Империи, куда стекался товар со всей Европы. Потом они, говоря современным языком, специализировались на огранке крупных камней. Рубины, аметисты, изумруды, топазы, александриты, инкрустация серебром. Сырье шло из тайного монашеского скита, где исповедовали странную религию, гонимую властями. Эта религия была чем-то вроде трансформированной йоги, может быть, буддизма, может быть, ветви христианства. Ведь мир не стоит на месте, любая церковь развивается.
Церковь это не только храм с куполами — это способ внесения высших ценностей в нашу обычную жизнь, замороченную суетой, в дурмане чуждых идей.
Так вот, мы отправились искать этот тайный монастырь, откуда шли потоком драгоценные камни. В первую очередь, отыскать эти северные копи.
— Понятно, что вы не нашли. Иначе Капитан стал бы маршалом, — Жук позволил себе шутку.
— Здесь важно, по какой причине не нашли! И не то чтобы не нашли — не смогли пробраться к монастырю. Мы его видели в бинокль, корректировали маршрут, шли — и теряли из виду. В конце концов, решили, что это был мираж.
— Мираж?!
— Мираж более реален чем видение, но я не верил, не внял этому объяснению. И когда все улеглись спать, отправился один в направлении монастыря. Сияла огромная луна. Я шел четыре часа, точно зачарованный. И странные образы, ощущения не покидали меня. Они словно подталкивали вперёд. Брали под локоть, когда проходил ручей, удерживали камни, когда карабкался на гору, помогали сохранять равновесие, когда шел по стволу поваленного дерева над пропастью. Сопровождая меня, мерцали глаза янтарно-огненного цвета. Много попарно распределенных огоньков. Они шли за мной. И мне было совсем не страшно… Кстати, мы шли примерно в это же время. В первой половине июня, когда луна бывает особенно большая.