Четыре окна заливали залу наружным светом. В четырехскатной крыше имелись световые фонари. Через них ясными ночами наверняка виден Млечный путь. Ночные небеса бросали мистический свет на полированный стол и на резные статуэтки, помещенные в углах залы.
Напротив подиума установлен камин. Пылающий огонь вносил дополнительный сакральный штрих. Бушующее, но усмиренное пламя освещает именно реликтовые точки сознания, что хранят фундаментальные истины человеческого существования.
Жук приоткрыл дверцы камина. От веяния воздуха, ворвавшегося в топку, вспыхнули искры, угли тотчас побагровели.
— Здесь совсем недавно пылал огонь, — сказал Жук. — Слышишь, Капитан. Камин горячий, никто не попался на глаза.
— Находитесь в зале, мы сейчас поднимемся, — ответил Капитан. Передатчик исказил его голос.
Жига прошептал, облизывая пересохшие губы:
— Ну и вляпались! Это дом оборотней!
— Не болтай ерунды. Придет Капитан, объяснит.
Капитан с Жорой не замедлили появиться. Капитан внешне не выказывал удивления. Лишь борозды морщин на давили на черепную коробку. Желваки напряжены, губы сомкнуты, ноздри трепещут. Внешне никаких эмоций, предельная внимательность, быстрый поиск аналогий. На решение загадки даны секунды.
— У новых русских нуворишей полно причуд. Одна банда скупает заброшенную деревню и строит там собственное государство, другие устраивают ипподром в глуши, прокладывая отличную платную дорогу… Хотя непременным атрибутом всех этих элитных сооружений будет, повторяюсь, высоченный забор, шлагбаум, агрессивные барбосы и прочая вооруженная до зубов охрана. Здесь ни дороги, ни охраны, — рассуждал отставной офицер.
— Хорошей дороги нет, зато есть площадка, пригодная для посадки вертолетов, — заметил Жук.
— Я думаю, это логово масонов! — объявил Жора.
— Да, странностей предостаточно. Архитектура дома, кратная четырем. Зал, годный для ритуалов.
— Но замки? Почему нет?! — вскричал Жора.
— Ты уверен? — процедил чуть слышно Жук. — Я слышал характерный щелчок магнитного замка. Нас заперли. Сгустится ночь — придут масоны-сатанисты, нас принесут в ритуальную жертву. Сначала выпустят нашу кровь в огромную чашу и сварят из нее колдовское зелье. Потом сунут тело в камин и будут наслаждаться запахам сжигаемой человеческой плоти. Причем делать это будут поочередно. Посмотрите внимательно на камин: он имеет газовый розжиг, топка такая огромная, что можно целиком жарить тушу кабана.
Жора и Жига синхронно передернули плечами. Страх водил острие ножа вдоль позвоночника, поигрывал, забавлялся с жертвой.
— Вчетвером уроним любую дверь. — Капитан был невозмутим.
— Заметьте, — Жук продолжал вкрадчиво, — нас тоже четверо.
— Давайте прямо сейчас вынесем нафиг эту дверь, — предложил Жига.
Капитан кивнул. Трое пацанов гурьбой ринулись вниз. Винтовая лестница троекратно обернула ребят вокруг оси, будто сотворила колдовской ритуал. И вот они с пьянящим головокружением около заклятой двери.
Жора, набычившись, пошел на абордаж.
— Стой! — крикнул Жук.
Но было поздно. Жора надул щеки, готовый взять штангу с рекордной массой. Три метра разбега — и туша подростка вылетела из дома. Лужайка перед домом запечатлела тормозной путь жесткой посадки Жоры. Вслед на крыльцо выскочили друзья и, хохоча во все горло, тыкали пальцами в поверженного смельчака.
— Дверь сама отрылась, — буркнул он. Сел, потирая ушибленное плечо.
— Слава богу, руки-ноги целы, — сказал Капитан.
— Что будем делать, Капитан?
— Остаемся. Кем бы ни были хозяева, дому не причиним вреда. В тайге полно ничейных охотничьих домов, где каждый может пожить день-два, а то и больше. Двери никак не запираются, и каждый уходящий оставляет за собой чистоту и порядок, восполняет запасы дров и продуктов. Правда, дома эти не такие шикарные, в них самое необходимое: топчан или нары, стол, печь для обогрева и готовки пищи, керосиновая лампа, а то и фитиль с плошкой жира. Пока непонятно, чья это собственность и с какой целью дом выстроен. Есть одна хорошая жизненная мудрость — не задавать лишних вопросов. Мы пришли на ночлег, чтобы завтра отправиться к шахте. Место для ночлега нам подходит, так? А кто этот дом сделал и зачем — не тема нашей экспедиции.