Все согласились. Слово «экспедиция» сказано таким тоном, что ребята ощутили высокую важность их похода, что-то созвучное с легендарными экспедициями великих первооткрывателей Севера и Сибири.
Вернулись в дом. Капитан разжег камин. Распечатал четыре жестяных банки с тушеной бараниной и рисом. В качестве витаминного блюда — салат из черемши, которую нарвал по ходу движения. В закипевшую воду бросил пригоршню душистых трав.
Накрыли стол для трапезы. Дубовые стулья с высокими спинками и подлокотниками настраивали на чинный лад вкушения пищи, пусть и сварганенной из консервов. Тело принимает анатомический профиль спинки стула, подлокотники помогают расслабиться. Кусочки пищи плывут в рот неспешным манипулированием рук.
И вдруг на подиуме раздвинулась ширма. Ребята застыли, кто с открытым ртом, кто с куском в горле. На сцене вместо декорации прямо по центру вспыхнула телевизионная панель длиной в полтора метра.
Они увидели себя, входящими в этот дом, Жору, летящего снарядом с высокого крыльца. В правом углу монитора — пульсирующий красный символ (щит и меч), говорящий о непрерывном сканировании. Видимо, электронная программа слежения не находила признаков агрессии, вандализма. Багровые сполохи сменил вид березовой рощи с нежной молодой листвой. По монитору поплыли вопросы: «Гости желают изысканных кушаний? Какая кухня предпочтительна? Где больше мяса?»
Ребята закивали, напрочь забыв о даре речи. Капитан склонил голову, гримаса недоумения появилась на мужественном лице.
Справа от подиума отворилась дверь, так искусно замаскированная, что и не предполагали о ней. Из проема показался человек… нет, существо похожее на человека лишь манерой передвигаться. Четыре конечности, две из которых стали ногами, две руками. Тело спрятано в серебристый комбинезон, отдаленно напоминающий скафандр. На голове защитная маска. Глаза светятся ярким огнем. Ба! Да это робот! Или инопланетянин?
Робот-инопланетянин держит поднос на манер искусного метрдотеля. В метре от стола, словно предохраняясь от тактильного контакта, блюдо срывается с серебристых конечностей, летит вращаясь на стол.
Гости оторопели. Такой оригинальный способ сервировки не безопасен. Между тем блюда одно за другим точно приземлялись на полированной глади. Остаток движения угасал вращением вокруг собственной оси. Центростремительная сила превращала поверхность изысканного блюда в космические завихрения, при этом ни капли не выплеснуто, ни крошки не обронено на стол.
Стайка креветок вылетела из глади блюда, закружилась и спикировала в тарелки дивящихся ребят. Жук взял вилку. Отличная добавка к салату! Морские твари, казалось, сами насаживались на четырехзубец прибора для кушанья. Попробовал. Вкусно!
Замедляя вращение, жареный поросенок привстал на коротких лапах с отрубленными копытами. Глазки его сверкнули как живые, он будто примеривался, чьей плотью станет, некоторых совсем не одобрял. Например, Жигу. Этот полный антипод никогда не научится хрюкать, как, впрочем, никто из сидящих не станет полной свиньёй. Гарнир этого блюда взлетел и обрушился камнепадом на поросёнка. И тот обреченно рухнул в блюдо, хрюкнув напоследок что-то неприличное.
Изголодавшие путники бросились поглощать животрепещущие блюда. Так медведь с медведицей и медвежатами выуживают из речной стремнины морских рыб, идущих на нерест. Деликатесы прут прямо в пасть — ешь и давись, ревом и рыком празднуя удачу.
Ребята отбросили вилки и ложки, хватали и рвали еду руками. Так вкуснее! Струйки жира текли с уголков рта, капали с рук. Алым соусом измазаны рожицы. Едоки уподобились пещерным жителям, которых цивилизация будет причесывать семь тысячелетий, чтобы превратить в ходячих манекенов.
Капитан один сдержан, не предаваясь страсти чревоугодия. Сознание целенонаправлено рушится реликтовыми страстями. И то, что называется подсознанием, празднует победу.
Робот поднялся на подиум, застыл изваянием, точно обратился в декорацию. Руки полусогнуты ладонями вверх, ноги широко расставлены, свет в глазах померк. Крохотная антенна на макушке чуть подросла. Сканирование окружающего усилено.