Но была и другая причина его странной снисходительности. Слава прекрасно знал, какая это редкая вещь — хорошая работа. Нельзя было не оценить проект Ибрагима, блестящий, хотя и слишком смелый. Все-таки стоило уходить, когда он поселился в этом доме.
— У меня еще один вопрос, — сказал он. — Вон там, на второй справа раскладушке, напротив панно на стене, где нарисованы бюргеры с пивными кружками, там сидит здоровый мужик, горбоносый, в синей кофте. Пусть Зарема спросит у него, откуда он и как его зовут.
— Зарема наверх ушла, — ответил Антон. — Она сердится сильно.
— Что ж, тогда в другой раз, — сказал жилец.
Больше здесь нечего было делать. Не желая плутать по мадагаскарским тропинкам, Морохов велел консьержу его проводить.
В большом зале “Баварского погребка” было тихо. Телевизор транслировал нежную музыку. Стучали игральные кости, опускаясь на доску. Повар Рагитхат Тапан из Бангладеш стоял у косяка и общался с Антоном.
— Белы день, — спрашивал он. — “Белы” — это что больше нет?
“Белый” — это “уайт”, — отвечал бармен. — Для того, чего больше нет, есть слово “было”.
Семь минут спустя Мстислав Романович вновь оказался в пустом парадном холле. Мирно журчала вода в фонтане. Так же покачивалась луковица на волнах.
16
Страницы из дневника Александра Л., написанные в его кабинете на фоне копии живописного полотна XVIII века “Жители Аркадии приносят гиацинты и асфодели на алтарь богини Забвения”.
…Эдуард Цыган сказал мне: "Саша, если интересно — приходи. И не убегай после торжественной части — будет ужин для узкого круга".
Все-таки он подписал контракт с австрийской медицинской компанией, и в гостинице "Рэдиссон-Славянская" в зале "Pushkin" собрались люди разных степеней важности, чтобы осмыслить это событие и порадоваться ему. Чиновники из Министерства здравоохранения, западные партнеры, владельцы аптечных сетей, да и профессора Хрушина я заметил в зале.
Потом, когда основная масса гостей, шурша полными подарков и пресс-релизов пакетами, двинулась к гардеробу, нас провели в небольшой боковой зал, где официанты торопливо заканчивали накрывать на стол. Приволокли микрофон и утвердили его на синем бархатном полу. Появился Эдуард в смокинге. На почти безукоризненном английском он предложил первый тост. Потом к микрофону вышел плотный дядька, добротное и пожившее его лицо обрамляли пыльные волосы, висевшие до плеч. Я стал размышлять, как тяжело с такой прической в современном мире, но тут же догадался, что ради встречи с нами этот человек надел парик.
И еще он был в розовом костюме и с серебряной розой на груди. Он запел:
Ты стояла в толпе и держала цветы.
Подарю я тебе этот бодрый мотив…
Кирилл Гальцев появился передо мной, от восторга он размахивал руками.
— Ты понял, кто перед нами? Это же Андрис Дальний! Культ! Супер! Мне продавали группу "Блестящие", белок-стрелок. Я говорю: "Да вы что! Кому нужны эти креветки в купальниках, они всех обслуживают!" И тут мне стукнуло: Андрис Дальний! Звезда восьмидесятых поет специально для наших гостей! Он давно не выступал, у него свой мелкий бизнес: театральные костюмы, фигня какая-то. Но есть деньги, от которых нельзя отказаться. Мужик, кстати, не старый, это он выглядит так. Я даже удивился, когда его увидел. Ты смотри, как размордел! Ура-а!!! — вдруг бешено завопил он и зааплодировал, потому что артист закончил песню.
А я мальчишка из соседнего подъезда… —
тут же спел господин Дальний.
Меня взяли под локоть и отвели за VIP-столик.
— Саша, у тебя классно сделана твоя хата. Посоветуй хороший магазин или дизайнера, мне нужна подставка для моего верблюда. Подарок от статусного мужика, я должен показать ему, что пользуюсь его верблюдом. Офисный кожаный верблюд, большой, нужно что-нибудь в арабском стиле.
— Как тебе помочь, даже не знаю, — отвечал я, привычно выкручиваясь. — Мне квартиру оформляла художница, но сейчас она в Штатах.
Подсел Гальцев, из бара он притащил бутылку виски.
— Пионерлагерь, третья смена, по просьбе десятого отряда диск-жокей ставит кассеты с песнями Андриса Дальнего. Сашка, ты меня на сколько младше? На шесть лет? Да ты же другое поколение, для тебя это ничего не значит!..
Мы с тобой плели венки утром у причала… —
отозвался певец. Непременно сейчас будет рифма "качала".
…Прибалтийская волна их на заре качала.
Водка, шампанское, арманьяк, водка, красное вино, херес, водка. Рукопожатия с господами из Австрии, господами с Сахалина. Почему бы и не проводить здесь время, сейчас уже ночь, и дома никто не ждет меня.