- Я так не думаю, - сказал Михаэль. Теперь не отцу, а ему было трудно говорить. - Сколько же мне было лет, когда меня нашли?
- Два с половиной, три. Может, четыре. Трудно сказать. Михаэль закрыл глаза. Все вокруг него закружилось, он не в состоянии был полностью осознать то, что услышал.
- Если это правда... - прошептал он, снова открыл глаза и повернулся к Хендрику: - Тогда знаешь, что это значит?
- Что?
- Есть только одно объяснение, - сказал Михаэль - Я твой брат, Хендрик.
Воцарилась тишина. Эта тишина была не вокруг, а внутри Михаэля. Он не знал, сколько времени просидел неподвижно под тревожным взглядами отца и Хендрика. Он был словно оглушённый и всё ждал, когда же начнёт чувствовать ужас, негодование, гнев или скорбь, но так ничего и не почувствовал. Те слова, которые он сам только что произнёс, до основ потрясали всю его жизнь до сегодняшнего дня. Он оказался не тем, кем считал себя до сих пор, и то же можно было сказать про его отца и мать.
Пришло ощущение покоя.
Его организм; однако, отозвался на эту новости не так безразлично. Пальцы его так дрожали, что ему понадобились о6е руки, чтобы взять чашку с какао и отхлебнуть глоток остывшего напитка. Вкуса он не почувствовал.
- Почему вы мне этого не говорили раньше? – наконец прошептал он.
Отец вздрогнул, словно от удара.
- Я хотел, но... - Он замолк на несколько секунд и начал сначала: - Поверь, я сам себя корю за это. Ты прав, но ведь от этого не станет легче.
-Мой... БРАТ? - пролепетал Хендрик. Эта новость ошеломила его так же, как Михаэля, но он вёл себя не настолько безучастно. Голос его дрожал, и без того бледное лицо побелело ещё больше.
- Это не точно, - ответил за Михаэля отец. - Это только предположение, но как его докажешь?
Ни Михаэль, ни Хендрик ничего не сказали. Подземный мир был слишком мал, число жителей слишком ограниченно, чтобы Михаэль мог ошибиться.
- Тогда, значит, гоули тебя не убили, а... увели наверх? Но зачем? - недоумевал Хендрик.
- Низачем, просто так, - сказал отец. Ему стоило больших усилий казаться хладнокровным. И хотя он сам только что объяснил, что все упрёки бессмысленны, он чувствовал потребность оправдаться: - Они, видимо, не отличаются большим умом. Может быть, они вообще животные, имеющие лишь сходство с человеком. Я думаю, они его просто бросили, не зная, что с ним делать. Жизнь ему спасло то, что его нашли.
Хендрик проницательно посмотрел на отца Михаэля:
- А вы разве в этом что-нибудь понимаете?
- Ничего не понимаю, - сказал отец с нервной улыбкой. - Но я прочёл дневник Михаэля и многое обдумал. Кроме того, Михаэль не первый человек, видевший гоуля лицом к лицу. Иначе бы об этих существах не рассказывали легенды.
- Давайте уйдём отсюда, - вдруг попросил Михаэль. Люди вокруг, их голоса, смех, тихая музыка - всё показалось ему невыносимым. Он боялся, что закричит, если они сейчас же не выйдут отсюда.
Отец глянул на часы и отрицательно покачал головой:
- Ещё рано. Надо переждать. Ведь мы не можем пойти ни в отель, ни в пансион.
- А к дяде? - спросил Михаэль.
- Именно туда мы и поедем, но не сейчас. Он готов приютить меня на несколько дней, но я не знаю, примет ли он троих.
Отец не особенно дружил со своим сводным братом, и теперь Михаэль припомнил, что отец сам был усыновлённым сиротой.
- Он уезжает завтра утром на несколько дней первым поездом, - продолжал отец. - Поскольку он очень осторожный человек и всегда боится опоздать, из дому он выйдет часа в четыре утра. Но если мы выедем сейчас, мы явимся слишком рано. Придётся ждать внизу в машине, пока он не уедет, а здесь, мне кажется, удобнее. - Он повернулся к Хендрику: - Может быть, ты нам расскажешь пока, что было в Подземье потом?
- Ваш побег тогда вызвал большой переполох, - начал Хендрик, печально глядя на Михаэля. - Анзон потерял своих лучших воинов и сам был ранен. Одно время даже были сомнения, выживет ли он. Но когда он выздоровел, все стало ещё хуже. Он заявил, что Эрлик как король никуда не годится, а Марлик слишком стар для того, чтобы обеспечить нам надёжную защиту. В совете начались споры. Я не знаю точно, что там происходило, ведь я не участвовал в заседаниях, но после этого все сильно изменилось.
- Что именно?
- Трудно сказать. - Лицо Хендрика омрачилось. - Никто этого не объявлял, но править нами стал Анзон. Его воины контролировали город, мы все были обложены высокой данью. Они ковали новое оружие, и все молодые мужчины должны были год отслужить в его войске. Вечером уже никому не позволялось выходить на улицу.
Михаэль легко представил, с какой радостью Анзон использовал предательство Вольфа, чтобы изменить порядок жизни в Подземье.