Они спустились по лесенке, и Двицель скомандовал:
- Идите за мной!
Отец тоже включил свою лампу, Хендрик сощурил глаза, но они все равно слезились. Видимо, времени, проведённого наверху, ему не хватило, чтобы привыкнуть к такому сильному свету. Может быть, он уже никогда не привыкнет к нему.
Канал сделал несколько поворотом, и Михаэль окончательно потерял ориентацию. Дорога показалась ему очень длинной, хотя наверху по прямой расстояние до вокзала составляло не больше сотни метров. Они же прошли уже втрое-вчетверо больше. Михаэль вдруг резко остановился.
- Ну что опять случилось? - спросил Хендрик.
- Ничего, - кисло ответил Михаэль. - Просто я забыл прихватить с собой мозги. Зачем мы идём к вокзалу? Ведь Двицель мог проводить нас и сразу в метро.
- Признай же наконец тот факт, что большие остолопы и есть большие остолопы, - сказал Двицель. - Но только не переживай. В конце концов у тебя есть я. Мы сейчас уже будем на месте.
- На вокзале?
Двицель описал в воздухе сложный пируэт.
- Нет. На том месте, куда вы хотели вначале. Где гоули.
- На станции метро? - переспросил Михаэль.
- Называйте это как хотите. - Двицель повернулся и полетел дальше.
Они дошли до широкой трубы, облицованной камнем, на другом конце которой виднелась короткая лестница с дверью, напомнившая Михаэлю то место, через которое они с Вольфом вернулись тогда в человеческий мир. Дверь была заперта, но на сей раз никто не возразил, когда Двицель предложил открыть её своим проверенным способом.
За дверью их ожидал сюрприз. И приятным его назвать не повернулся бы язык. Станция; как и следовало ожидать, была закрыта не для ремонтных работ. Однако никто не думал, что она окажется ярко освещённой и заполненной полицейскими и рабочими в синих комбинезонах. В зале гулко отдавались голоса, и из глубины туннеля на другом конце бил свет сильного прожектора. Среди всей этой толпы Михаэль заметил нескольких человек в чёрных деловых костюмах. И ещё он увидел - правда, только после того, как отец обратил его внимание на это: полицейские были тяжело вооружены. Шлемы, прозрачные щиты, а в кобурах автоматы вместо обычных пистолетов.
- Видимо, массовая истерия, - пошутил отец и указал Михаэлю на человека в сером костюме: - Видишь вон того, седого?
- Кто это? - спросил Михаэль.
- Я несколько раз видел его по телевизору. Какая-то важная птица из городских властей. Что-то здесь затевается грандиозное.
Михаэль наблюдал всю эту сцену из укрытия с большим интересом и нарастающим разочарованием. Он и не надеялся увидеть станцию пустой, но такое столпотворение исключало возможность проникнуть в туннель на поиски гоулей. Граничило с чудом уже то, что они смогли так далеко зайти незамеченными.
А потом он увидел нечто, заставившее его на какое-то время усомниться в своём здравом уме. Эскалатор на другом конце зала пришёл в движение, но три фигуры, возникшие на верхних рифлёных ступенях и заскользившие вниз, не были одеты ни в зелёную униформу полицейских, ни в синие спецовки, ни в деловые костюмы. Двое были высокого роста, в чёрных шкурах и причудливых шлемах, делающих их похожими на чудищ из чужого мира, а третий был в расшитых шелках, которые в нормальной обстановке вызвали бы смех, но здесь их восприняли нормально. Этот человек казался могущественным чародеем, внушающим страх.
- Вольф! - сказал изумлённый отец. - А он что здесь делает?
Вольф и двое сопровождающих медленно скользили по эскалатору вниз. Но ещё до того, как они спустились, седой господин из городских властей направился им навстречу.
Михаэль не заметил на его лице ни следа удивления. И даже никакого волнения чувств. Что самое странное, и все остальные тоже не обращали внимания на Вольфа и его сопровождающих. Как будто вид этих людей был всем привычен.
Когда они сошли с эскалатора, оба воина сняли свои шлемы, и Михаэль увидел, что то были Анзон и тот человек, который увёл его когда-то из родительского дома. На их лицах отражалась странная пустота, и тут Михаэль постепенно начал понимать, что здесь происходит. Но от этого понимания ему не стало менее жутко. Скорее наоборот.
Он почувствовал, как Хендрик около него начал дрожать. Михаэль повернулся и увидел на лице своего брата такой гнев и такую ненависть, что сразу прошептал:
- Успокойся. Сейчас мы ничего не можем сделать. Если они нас заметят, нам конец.
Он не был уверен, что Хендрик услышал его слова. Руки мальчика сжались в кулаки, и ему не хватало самой малости, чтобы ринуться на Вольфа, а там будь что будет. И Михаэль мог его понять. В конце концов, Хендрик видел перед собой человека, виновного в несчастье его семьи, его друзей и всего его мира. Но тем важнее была сейчас выдержка.