- Чтобы ты потом снова меня не ругал, я должен вести себя тихо и незаметно, да?
- Наоборот, - улыбнулся Михаэль, - Можешь куролесить сколько хочешь. Только будь осторожен.
- Я и так осторожен, - самонадеянно заявил Двицель, полетел к двери, но отец не успел вовремя приоткрыть её, и Двицель с разгона ударился о дерево. - По крайней мере, стараюсь, - поправился Двицель, приходя в себя после удара.
Казалось, что время остановилось. С тех пор как Двицель вылетел наружу, не прошло и минуты, но Михаэлю она показалась вечностью. Хендрик и отец тоже нервничали. Михаэль снова подумал о том, как сильно изменился отец. Этот терпеливый, сомневающийся и медлительный человек всегда обеими ногами стоял на земле и пренебрегал фантазиями. Михаэль не мог припомнить, чтобы отец читал какой-нибудь роман, и счёл бы за шутку предположение, что его отец может с голыми руками броситься на вооружённого воина, отнять у него меч и повергнуть его. Михаэль знал, что в чрезвычайных ситуациях люди способны на необычные поступки, но не до такой же степени. Неужто человек, только что бесстрашно спустившийся по отвесной стене, и тот человек, который неделю назад в ответ на просьбу Михаэля разрешить ему сдать на права мотоциклиста разразился получасовой лекцией об опасности езды на мотоцикле, - одно и то же лицо? Уже сама его решимость выйти в одиночку против Вольфа и четырнадцати его приспешников противоречила всему, что Михаэль до сих пор знал о своём отце.
Но много ли он знал, если разобраться? Его родители скрывали от него, может быть, самое главное, и неизвестно, не скрывают ли ещё что-нибудь.
- А теперь внимание, - сказал отец. Кажется, началось.
Михаэль выглянул в окно и увидел начавшуюся тревогу. Дверцы машин распахнулись, выскочили люди, в воздухе замелькали лучи карманных фонарей. В небо взметнулся столб пламени, крики пронзили ночную тишину, отовсюду послышался топот ног - короче, началось именно то, что требовалось.
Отец распахнул дверь и выбежал на улицу, мальчики за ним. Они не были уверены, что их никто не заметил, но приходилось идти на риск.
Столб огня уже опал, но пламя распространялось вширь, привлекая к себе всё внимание. Беглецы бросились к перекрёстку, и, перед тем как свернуть за угол, Михаэль оглянулся. На другой стороне улицы горела машина. Стекла полопались, пламя лизало внутреннюю облицовку. Отовсюду сбегались люди, в том числе и из того дома, откуда только что выбежали они. Видимо, их бегства никто не заметил.
Но они ещё не добежали до перекрёстка, как впереди загорелись две яркие фары, и Михаэль даже без синей мигалки понял, что это за машина. А сзади их поджимала другая, с погашенными фарами. Теперь их включили, и Михаэль зажмурился, а Хендрик заслонил лицо руками и застонал. Отец чертыхнулся и крикнул:
- Бегите! Я попытаюсь их задержать!
Может быть, мальчикам и удалось бы бежать. Улица была достаточно широка, и две машины не смогли бы перекрыть дорогу. Но Хендрик не двигался с места. Видимо, свет парализовал его. Михаэль хотел оттащить его в сторонку, но Хендрик отбивался от него, корчась на свету от боли, которая растекалась по всему его телу. Позади распахнулись дверцы, впереди из машины выскочили два санитара.
Один из них бросился к Хендрику, второй попытался схватить Михаэля. Но в этот момент подбежал отец. Он схватил за шиворот обоих санитаров сразу, оторвал их от мальчиков и с силой швырнул о машину. Один оказался на земле, второй растерянно таращился.
- Бегите! - снова крикнул отец.
Но было уже поздно.
- Стоять! - раздалась команда позади, и грянул выстрел. Отец вскрикнул, схватился за плечо, пошатнулся и упал рядом с санитаром. Михаэль бросился к отцу.
Между пальцев, сжимающих рану, текла тёмная кровь, взгляд затуманился. Он попытался встать, но сил не хватило, и он тяжело рухнул.
Грубая рука вцепилась в Михаэля и рванула вверх. Напавший был в зелёной форме полицейского, но лицо его походило на застывшую маску, а взгляд был пустой. Он подтолкнул Михаэля к машине, и только тут мальчик заметил, что у остальных были такие же пустые лица. Они двигались быстро и рассчитано, но больше походили на машины, чем на живых людей. Совсем как полицейские в метро.
Михаэля подвели к задним дверцам санитарной машины. Внутри действительно все напоминало «скорую помощь», только аппаратуры больше. Из машины выскочил человек в белой больничной одежде, и Михаэль ждал, что сейчас его затащат внутрь, как Маркёра в прошлый раз. Но врач указал сначала на Хендрика, который дёргался в железных руках полицейского, а потом на отца.
Михаэль был уверен, что очередь за ним, но врач отрицательно покачал головой, влез внутрь и закрыл за собой дверь. Замигала синяя лампа, и машина тронулась.