Однако ни одно из этих видений, терзавших его все бесконечные полсекунды падения, не сбылось. Удар был жестоким, но не таким страшным, как он ожидал.
Секунду он боролся с тьмой, грозившей поглотить его сознание, затем с колотящимся сердцем прислушался к своему организму, шевельнул правой ногой, левой, потом обеими руками. Все было в порядке. И не особенно болело. Если не считать царапин и многочисленных ушибов он остался цел и невредим.
Он услышал, как рядом с ним чертыхается Вольф, и понял, что у того тоже всё обошлось. По-настоящему раненные обычно не ругаются как сапожники.
Михаэль открыл глаза, чтобы взглянуть на Вольфа, и обнаружил ещё одно маленькое чудо: даже фонарик остался цел и продолжал светить. Правда, луч его, направленный в каменный потолок, уже не был круглым: видимо, стекло разбилось, но лампочка уцелела.
Михаэль попытался подняться, но испуганно замер, ощутив, как кости под ним зашевелились.
- Ты в порядке? - спросил в темноте Вольф. Михаэль услышал, как Вольф зашевелился и тоже - как сам за несколько мгновений до этого - вызвал небольшую лавину из костей и обломков.
- Надеюсь, - сказал Михаэль, помедлив, и спросил: - Что это было? Или кто?
Вольф пропустил вопрос мимо ушей и снова начал пробираться к нему. Михаэль не видел его самого, но неровный круг света на потолке заплясал от шевеления костяной кучи, а воздух наполнился пылью, в которую превратилась большая часть останков.
- С тобой правда ничего не случилось? - Вольф принялся его ощупывать, а потом взял фонарик и просто посветил ему в лицо. Михаэль зажмурился и с трудом удержался от желания выбить фонарик у него из рук. Это могло бы плохо кончиться для фонарика.
- Вроде ничего, - сказал он, закрывшись руками. - Даже не ослеп. По крайней мере, до сих пор.
Вольф быстро выключил лампочку.
- Извини!
- Ничего. - Михаэль отнял руки от лица и огляделся. Даже после того, как Вольф выключил фонарик, полной темноты не наступило. Сквозь дыру в потолке проникал слабый свет, и можно было различить в нем очертания горы костей.
- Мы чуть не свернули себе шею, - сказал Вольф. - Это моя вина. Мне ли не знать, что ограждение совсем трухлявое. Все - таки я не первую неделю занимаюсь этой крысиной норой.
- Так что же это могло быть? спросил Михаэль. - Это... лицо?
На сей раз Вольф уже не мог притворяться, что не услышал вопроса. Тем не менее он попытался сделать это.
- Что... ты сказал? - уклончиво переспросил он.
- Лицо, - повторил Михаэль. - Которое появилось из костей,
- Не знаю, - наконец ответил Вольф. - Может... какое-нибудь животное.
- Животное? - Михаэль чуть не расхохотался. - Но вы же сами так не думаете!
- Я не знаю, - упорствовал Вольф. - Может, это нам показалось. Простая галлюцинация -
Михаэль растерянно уставился на него. Галлюцинация? Эта штука могла быть чем угодно, но только не галлюцинацией. И Вольф знал это не хуже его.
- Может, нам лучше подумать над тем, как выбираться отсюда, - предложил Вольф. Он снова включил фонарик и раздвоённый посередине круг света вырвал из темноты зловещие детали.
Гора костей оказалась обширнее, чем выглядела сверху. Каменный мешок был круглым, метров тридцати в поперечнике, с куполообразным потолком, весь заполненный человеческими останками на разных стадиях разложения. С течением столетий гора костей, образовавшаяся под дырой, расползалась все шире, и вся камера оказалась заполненной довольно равномерно. Но, кроме этого, фонарик ничего больше не высветил, хотя трижды обежал пространство. Если и был отсюда другой выход, то только под истлевшими костями.
Вольф выключил фонарик, и темнота накрыла их.
- Боюсь, нам придётся выбираться тем же путём, каким мы сюда попали.
- Зачем вы погасили фонарик? - сдавленно спросил Михаэль. Он никогда прежде не боялся темноты, но сейчас она сгустилась в образы чудовищ и наполнилась необъяснимыми шорохами.
- Надо экономить батарейки, - сказал Вольф. - Может нам придётся подавать сигналы.
- Сигналы? Но наверху и так скоро заметят, что нас нет!
- Разве что твой учитель заметит. Что же касается меня, то я должен тебя разочаровать: здешний персонал привык к тому, что я пропадаю здесь часами.
Мужество окончательно покинуло Михаэля. Зануда Бергман ничего не способен заметить, даже если пол класса нарядится в красные колпаки й будет прыгать на одной ноге. Его отсутствие могли заметить другие, но вряд ли они скажут об этом Бергману! Не в первый раз кто-нибудь сбегает с экскурсии, и остальные стараются прикрыть его, чтобы учитель не обратил внимания.