Естественно, он должен был искать пути возвращения в свой мир, а лучше всего тот путь, каким он подал сюда. Если он не заблудился, за час он мог успеть.
Михаэль глянул в зеркало заднего вида, Патрульная машина догнала их и держалась метрах в двадцати, Михаэль видел, что полицейский рядом с водителем поднёс ко рту рацию.
- Может быть, нам... ехать помедленнее? - поколебавшись, предложил он. Стрелка спидометра приблизилась к отметке «сто». Если они разобьются и попадут в больницу, Хендрику будет мало пользы.
Отец только засмеялся и прибавил газу. Полицейская машина не отставала, но и не делала попытки обогнать их или остановить каким-либо другим способом, хотя они в полтора раза превышали предельно допустимую скорость. Отцу требовалась полная концентрация, чтобы управлять машиной, поэтому он ни о чем не спрашивал.
Не прошло и десяти минут, как они доехали до бывшего дома Вольфа. Михаэль испугался, увидев, что от него осталось: практически ничего. Дом сгорел в буквальном смысле до основания. Торчали лишь какие-то обугленные останки, не доходящие Михаэлю до колена.
Трудно было представить, что дом уничтожен обыкновенным огнём, - впрочем, огонь и не был обыкновенным.
Опустошение коснулось не только самого дома. Что сталось с бассейном, Михаэль уже видел своими глазами. Ухоженные некогда газоны стали походить на развороченную пашню, по которой гонялись наперегонки двенадцать трактористов.
- Вон он! - воскликнув отец и побежал, не дожидаясь, когда Михаэль бежал что есть мочи, но интервал между ним и отцом увеличивался. Михаэль слышал, как затормозила патрульная машина и распахнулись дверцы, но даже не оглянулся.
Отец присел у фигурки, скрюченной на развороченном газоне. Видимо, Хендрик пытался добраться до бассейна, хотя туннель троллей внизу был завален. Но, может быть, он не знал этого, ведь Михаэль тогда нашёл его в полубессознательном состоянии. Михаэль содрогнулся, увидев, как отец переворачивает мальчика на спину. Движения были безжизненны, как у куклы на шарнирах, и Михаэль испугался, что он уже мёртв.
Но, слава Богу, он ошибся; Хендрик открыл глаза, но тут же со стоном зажмурился, как раз в тот момент, когда Михаэль добежал до них. Сердце Михаэля сжалось, когда он увидел лицо Хендрика.
Вид у мальчика был ужасный. Кожа, обычно бледная, покраснела и распухла, под глазами были тёмные, почти дурные круги, а пересохшие губы потрескались. Он дрожал всем телом, а пульс так участился, что Михаэль видел бьющуюся жилку на его шее. На Хендрике больше не было в которой Михаэль нашёл его, он был в больничной ночной рубашке, оставляющей открытыми руки до локтей и ноги по колено. И там кожа вздулась и покраснела, словно обожжённая. Ступни кровоточили.
Михаэль так испугался его вида, что стоял как в столбняке и не мог даже думать. И жизнь Хендрику спас не он, а его отец. Несколько секунд он смотрел на мальчика так же растерянно, как и его сын, затем резко выпрямился, рванул с себя пальто так, что отлетели пуговицы, и накрыл им Хендрика. Тот застонал и снова скорчился, потому что само прикосновение ткани причинило ему нестерпимую боль, но тут же вцепился в пальто и стал натягивать его на себя.
- Его лицо! - сказал Михаэль. - Он не может видеть солнце! Надо защитить его глаза!
- Я знаю, - отец снова выпрямился и, отчаянно жестикулируя, крикнул двум подбегающим полицейским: - Нужно одеяло! Принесите одеяло!
Один из них тут же развернулся и побежал к машине, а второй продолжил свой путь. В левой руке у него была рация, а правую он держал на кобуре пистолета, и Михаэлю вдруг показалось, что он делает это не только потому, что пистолет мешает бежать. На лице его отражалась растерянность и даже злость, тут же накинулся на него:
- Тёмные очки! У вас есть тёмные очки?
Полицейский растерянно остановился, взглянул на отца, потом на Михаэля и наконец на дрожащий холмик у них в ногах. Он машинально кивнул.
- Давайте сюда!
Тон у отца был настолько повелительный, что полицейский, не колеблясь достал из кармана очки и протянул отцу. И только тут осознал, что делает, отдёрнул руку и возмутился:
- Что вы себе позво...
- Потом! - перебил отец. - Давайте сюда!
Полицейский помедлил ещё полсекунды, отцу Михаэля это показалось слишком долго, и он просто вырвал очки из рук полицейского, присел над Хендриком, осторожно приподнял край пальто, и Михаэль увидел, что Хендрик трясётся как в лихорадке, а из растрескавшихся губ сочится кровь. Отец со всей осторожностью, но и быстро, как мог, приподнял, голову Хендрика и надел на него очки. Хендрик снова застонал, но выдержал всю процедуру без сопротивления, хотя, видимо, не понимал, что с ним происходит. Скорее всего, он даже не узнавал Михаэля, но инстинктивно чувствовал, что ему помогают.