Правда, облегчение Михаэля продлилось недолго, потому что из этого помещения выходил узкий ход, а исследовательский зуд Вольфа не ведал границ. За дверью начиналась крутая, уводящая вниз лестница, и Михаэль даже вскрикнуть не успел, как Вольф уже начал спускаться по ступеням.
Тщетно пытался Михаэль удержать его, умоляя, упрашивая и проклиная, Вольф останавливался лишь для того, чтобы раздражённо объяснить ему, что такое открытие он никому не уступит. Кроме того, он уверял Михаэля, что вообще нет никакой опасности, поскольку путь нигде не разветвляется и им в любой момент достаточно будет только повернуть назад, чтобы неизбежно встретить спасательную команду, которая отправится на их поиски. На упрёки Михаэля, что после таких же точно заверений они провалились ещё ниже, чуть не свернув себе шею, он только отшучивался, что этот путь тоже неизбежно выведет их на поверхность земли ногами вперёд где-нибудь в Новой Зеландии, если они будут проваливаться достаточно часто. После этого Михаэль счёл за лучшее вообще помалкивать.
И вот они очутились здесь, в этом туннеле, в ста, если не больше, метрах под землёй, и конца ему не было видно. И тут Вольф был прав: здесь действительно не заблудишься, пока не будет двери или ответвления. И даже нет опасности новых открытий, поскольку туннель был просто туннелем, построенным частично из каменных глыб, частично из кирпича, частично из почти закаменевшего дерева - похоже, его строили разные мастера из материала, какой оказывался под рукой, и в нем не было ничего, кроме тьмы и пыли. Вольф молчал, но жажда открытий в нем, кажется, начала стихать. Его единственный аргумент, что должен же туннель куда-нибудь вести, был справедлив, но это «куда-нибудь» могло находиться и в пятидесяти шагах, и в пятидесяти километрах. Может быть, до какой-либо конечной точки вообще невозможно дойти, как до источника капающих звуков, удаляющегося по мере приближения к нему. После всего что Михаэль здесь пережил, - он не удивился бы уже ничему Михаэль был настолько погружён в свои мрачные размышления, что даже не заметил, как шаги Вольфа замедлились, и Михаэль, обойдя его, заслонил собой луч фонарика. Он испугался и обернулся к писателю, но не получил прямого ответа на свой вопросительный взгляд. Вольф только указал фонариком вперёд, и Михаэль снова посмотрел туда.
В первый момент он ничего не увидел. Наверное, Вольф был зорче. Впереди что-то было, но что - он не мог разглядеть.
Вольф, помедлив, шагнул, и Михаэль пропустил его вперёд. Теперь луч фонарика кругами скользил по полу и стенам - возможно, оттого, что рука Вольфа дрожала.
То, что Вольф разглядел издали, оказалось перекрёстком. Штольня, по которой они шли, пересекала другую, более низкую, наклонную: налево она уводила вниз, а направо вверх. Прямой же путь без изменений шёл дальше. Вольф нерешительно посветил фонариком влево, потом - к тревоге Михаэля, гораздо дольше - вправо и потом снова вперёд. Пыль, взметнувшаяся от их шагов, плясала в луче, словно микроскопические москиты, и Михаэль почему-то подумал, что придётся расплачиваться за нарушение этого тысячелетнего покоя.