Вероятно, Вольф думал так же, потому что, проходя под своды, тоже старался держаться от них подальше. Они сделали всего несколько шагов, и Вольф снова остановился и поднял фонарь. Света хватало теперь метров на пять.
- Не нравится мне это, - сказал он.
- Может, нам вернуться?
Вольф немного подумал, но отверг это предложение:
- В пещере у нас не останется шансов, когда фонарик погаснет. Но этот тоннель мне не нравится.
Михаэль подумал о том же самом. Более того, он почти физически чувствовал здесь затаившуюся опасность. Возможно, догадка о том, что рогатые стражники у входа не совсем каменные, была не такой уж и абсурдной. Но он шагнул вперёд раньше Вольфа.
Они шли быстро, чтобы продвинуться как можно дальше, пока не окажутся в темноте. Михаэль не хотел обманывать тебя: даже если этот ход ведёт прямиком к чумной могиле, времени все равно не хватит. Здесь они очутились после многих часов странствия, и на обратный путь им понадобятся часы. А у них оставались только минуты.
Свет внезапно погас. Михаэль в испуге остановился:
- Что случилось?
- Я его выключил, - ответил Вольф. - Пол ровный. Если идти осторожно, ничего не случится. А свет нам ещё пригодится.
Это была правда, но Михаэлю больше всего хотелось закричать. Здесь и со светом было не очень-то уютно. А в темноте стало как в могиле.
- Нам надо взяться за руки, чтобы не потеряться - сказал Вольф. Пальцы его нащупали в темноте руку Михаэля. Как ни было это прикосновение неприятно Михаэлю, он признавал правоту Вольфа.
Теперь стало ещё труднее определить, сколько времени прошло. Изредка Вольф на мгновение включал фонарик, чтобы сориентироваться, но постепенно слух взял на себя то, что больше не могло выполнять зрение. Многообразие звуков в полной тишине было поистине удивительным, к они могли много поведать об окружающем. Михаэль на слух определял, что они по-прежнему находятся в тесном каменном туннеле. В пещере звуки шагов отдавались бы иначе.
Они ищи, держась левой стены, которую Вольф ощупывал свободной рукой, а когда его пальцы попадали в пустоту, они останавливались и на миг включали фонарик. Пустотами были пересечения с другими ходами, но сам туннель продолжал вести прямо вперёд.
Наконец - как показалось Михаэлю, по прошествии нескольких часов - Вольф окончательно остановился, включил фонарик и обвёл им вокруг.
Туннель был прежним, но Михаэль не удивился бы, узнав, что все это время они ходили по кругу.
- Мне кажется, здесь подходящее местечко, сказал Вольф, освещая сухую площадку у противоположной стены.
-Для чего? - спросил Михаэль.
- Для привала. Нам надо отдохнуть.
- Отдохнуть?!
- Не идти же, пока не свалимся с ног. Нам ещё понадобятся силы. Может, придётся карабкаться вверх. Или бежать.
- Пройдёмте ещё немного, - взмолился Михаэль. - Куда-нибудь ведёт же этот проклятый туннель. Ну, ещё полчаса.
- Да, или два. Или три или четыре, - проворчал Вольф. - Нет уж! Можешь идти дальше, а я останусь и отдохну. - Он уселся на облюбованном месте, скрестив ноги, и выключил фонарик.
Михаэль с вытянутыми руками пробрался к нему и тоже сел. Он и сам измучился. Раны, полученные при последнем падении, все ещё саднили, а ноги, казалось, весили по центнеру. Тьма вокруг него закружилась, и он почувствовал, как расслабление и сонливость укутывают его, словно тёплое одеяло.
Проснулся он оттого, что Вольф тряс его за плечо.
- Тихо! - шёпотом приказал Вольф в таком испуге, что сердце Михаэля ёкнуло - Ты ничего не слышишь?
В первый момент Михаэль слышал только удары собственного сердца, но потом услышал голоса! Слов нельзя было разобрать, но то была именно речь, а не случайные шумы от воды или падающих камешков.
- Это спасатели! - пролепетал он. - Они идут нам на помощь!
Он вскочил, но Вольф схватил его за руку и дёрнул назад:
- Тихо! - и тоже встал, не отпуская руку Михаэля.
- Но почему? - удивился тот. - Надо крикнуть, позвать их...
- Может, и не надо. Если это и правда поисковая - команда, то они никуда не денутся. А если нет...
- Но кто же это может быть ещё? - удивился Михаэль и тут же осёкся, вспомнив и зелёную морду с глазами без зрачков, и когтистые лапы, способные разорвать человека пополам.
Вольф осторожно повёл его в темноте на звук голосов.
Голоса постепенно становились все громче, но почему-то не отчётливее. Прошло ещё некоторое время, пока Михаэль понял, отчего это так. Говорящие беседовали на непонятном языке. А ещё спустя некоторое время он усомнился, человеческий ли это язык. Звуки были странные и зловещие; какое-то тявканье, лай и рык, но все же это походило на речь.