А мы с Заком получим компактную суперподжигалку, про которую легавые ни сном, ни духом. Сунул в карман, и пусть обыскивают, если что. Курю я, зажигалка это.
Зак с умным видом отсчитал наличку: «На мелкие расходы, пока платёж пройдёт, безнал медленно ползает». Нэд мягко взял профессора за локоток.
— Вы позволите отвезти вас домой?
Предложить по бокалу за процветание и воткнуть пару-тройку жучков. На всякий пожарный. Вдруг умнику не понравятся утренние газеты.
Распрощавшись с разомлевшим от вина и похвал умником, Нэд погнал к Заку. Надо было спешить: сирены легавых уже истошно вопили в той стороне, где наверняка остались следы протекторов.
— Зак, переобуешь Нэнси? — спросил с порога.
— Ясен перец, Нэд. Ща займусь.
— Вы там не наследили по пеплу?
— Не. Мы не лазили туда.
— А если не сдох?
— Слушай, Нэд, да я лично папику верну бабло и на карачках ползать буду! Клиент полит бензином, сверху накидано старое шматье, три покрышки и всякий прочий хлам, типа навернувшийся с полок.
— А что легавые подумают о бензине?
— Там три канистры на полке стояли. Над ним как раз. Ну, над клиентом в смысле.
— Ладно, давай ещё раз пройдёмся. Только Зак, я тебя прошу, внимательно! Чтобы не вышло, как в прошлый раз!
Зак надулся, но возразить ему было нечего. Забыть оставить в нужном месте важную улику вполне в его стиле.
— Наш герой пил на ночь снотворное, рецепт есть.
— Ага, лежит в верхнем ящике стола. И лекарство на каминной полке.
— Почему там?
— Он по вечерам сидел у камина, пялился в огонь. Кухарка подтвердит. Потом типа жрал свои колёса и пилил спать. Эти колёса надо жрать на ночь, так в инструкции написано.
— Хорошо. Он принял снотворное и решил, что успеет сходить в гараж и забрать машинное масло, потому что его задолбала скрипящая дверь в спальню. Свидетели?
— Да он три дня эту дверь матом крыл, нервный наш. Кухарка слышала, сосед слышал. Я следил. Он всё обещал смазать и тупил, как всегда. Бывшая жена расскажет, что он всегда тупил.
— Отлично. Он искал масло, которое обычно стояло на дальней полке, и заснул под действием сильного лекарства. Вещи на него упали с верхней полки, так?
— Ага. Я туда часть тряпья покидал, если что-то не догорит, микрочастицы останутся. Загорелся бензин. Клиент опрокинул канистру, когда осел на пол, задрыхнув. Бензин мог и сам пыхнуть, а если что, там проводка рядом.
— Ну что, Зак, мы славно поработали. Ждём утренних газет и едем к папику за баблом. По пиву?
— Можно даже по два! Только сначала я переобую твою красотку.
— Тогда я в паб, закажу на двоих.
Полная луна печально смотрела на тучи, одну за другой закрывавшие звёзды. Ветра почти не было. Отличный вечер для того, чтобы прогуляться пешком.
Анрио Лежье устало потер глаза, потянулся. Посмотрел на часы: пять тридцать утра, двадцать первое, вторник. Вот это заработался. Трое суток, не выходя из лаборатории.
Щелкнул чайником, заглянул в банку с кофе. На донышке. Ничего, на две, а то и три чашки еще хватит. Сегодня обещал приехать Смит. Будут деньги. Много. Первым делом купить кофе, настоящий, а не этот дешевый суррогат.
Нет, первым делом продлить аренду лаборатории. Смит предлагал найти другое помещение, но Лежье привык к своей конуре, обжил, любую мелочь найдет с закрытыми глазами. А вот противопожарную обработку провести надо, уже дважды приходило напоминание от домовладельца. Досадно: платить пожарной инспекции за работу, которую прекрасно можешь сделать и сам. Но таков порядок.
А еще можно купить крупповский молекулярный анализатор… А ту развалину, на которой приходилось работать все это время, пожертвовать какой-нибудь школе победнее, им сгодится.
Какое же, черт побери, счастье — спокойно планировать исследования, не задумываясь о финансовой стороне.
Закипел чайник, Лежье заварил кофе и потянулся к скопившейся за три дня почте. Газеты лучше не читать, травля «провинциального шарлатана» наверняка еще в разгаре. Ничего, он им докажет, всем докажет, кто был прав! А до тех пор лучшее применение этой макулатуре — в качестве сырья для опытов. Надо только перебрать, не завалились ли между газетными листами счета.
Фотография на передовице бросилась в глаза случайно, Лежье даже успел отложить газету, когда до разума дошел сигнал тревоги. Может, показалось? Неудивительно, если так, у него сейчас все мысли о внезапном счастливом повороте в судьбе…