Это было слишком тяжело вспоминать. Оцепенев от смерти матери, она почти спряталась в своей комнате, считая часы до того, как снова сможет уйти. Планировала остаться в Мироярске навсегда, восстановившись в училище. Но то лето, когда умерла мама, изменило для неё намного больше, чем то лето, когда уехал Тимофей.
Глава 6
— Значит, с тех пор ты здесь?
— В большей степени. По крайней мере, у одного из нас исполнилось желание покинуть этот город и никогда не возвращаться, — ответила Ирина с усмешкой.
— Никогда не думал, что у меня будет причина вернуться, — сказал Тимофей.
Была ли она причиной? Если бы она попыталась найти его, рассказать о том, что случилось, вернулся бы он? Нет, он даже не навещал дядю Марата и тётю Вику. Возможно, мечтой Ирины и были танцы, но он никогда сюда не возвращался.
— Ты здесь, чтобы помочь дяде Марату, — женщина сказала это, чтобы напомнить себе, что его присутствие здесь не имеет к ней никакого отношения.
Тимофей неопределённо пожал плечами.
— Он временно выбыл из строя из-за своей травмы. Сказал, что я ему нужен.
«Я тоже нуждалась в тебе», — кричало её сердце. Глупое сердце. Ирина сохраняла невозмутимость. У неё это хорошо получалось.
Джина тявкнула, вырывая женщину из предательских мыслей.
— Да, ты можешь взять немного курицы, — сказал Тимофей и, улыбнувшись собаке, взял свою тарелку и переложил еду ей в миску. Он подошёл достаточно близко, чтобы Ирина почувствовала запах мыла, которым он пользовался, и тепло его тела, хотя бы на мгновение. Когда он двигался, чтобы сесть за обеденный стол со своим бутербродом, она заметила кое-что ещё.
— Ты хромаешь.
— Нет, это не так, — сказал он, но его слишком быстрый ответ и тон говорили о том, что это неправда.
— Это из-за ранения в армии?
— Нет, я выбрался оттуда, ничего не сломав и серьёзно не спалив. Около десяти месяцев назад мне на ногу упала балка, когда проходил через склад, пострадавший от поджигателя. Открытый перелом бедренной кости. Иногда это проявляется в конце долгого дня, а сегодня был очень длинный день.
Ирина поморщилась и проигнорировала комментарий о дне.
— Мне кажется, это было бы очень серьёзной травмой. Тот факт, что твоя хромота едва заметна всего меньше чем через год, впечатляет.
— Ты говоришь так, как будто прекрасно разбираешься в таких вопросах.
— Больше, чем ты думаешь, — ответила Ирина. — Я физиотерапевт. Работаю в «Максимальном результате». Это новый тренажёрный зал неподалёку отсюда. Я также провожу там занятия.
«Почему? Я имею в виду, как это произошло? Я имею в виду… чёрт, сам не уверен, что хочу сказать», — подумал Тимофей. Он провёл рукой по волосам, затем откусил от своего бутерброда. Джина подошла к тому месту, где стояла Ирина. Та погладила собаку, и лабрадор с удовольствием приняла ласку от незнакомого человека.
— Итак, насчёт этого места жительства — тебя это устраивает? — спросил Тимофей.
— Я думаю, мы справимся, — сказала она, глядя на мужчину, без которого когда-то не могла представить свою жизнь. Нужно было так много сказать и в то же время не сказать ничего. — Я возвращаюсь к своей книге, а потом иду спать. Если только тебе не нужна помощь в поиске чего-нибудь ещё.
— Нет, ничего. Спокойной ночи, Ирина.
— Спокойной ночи, Тимофей.
Поднимаясь по лестнице, она старалась не думать о том, что будет означать для неё его приезд в город. Сказать ему, что она бросила танцевать, было достаточно тяжело. Проблема гораздо глубже. Как ей признаться ему, что она вышла замуж?
***
Первой мыслью Тимофея после пробуждения была Ирина, спящая наверху. После долгих лет разлуки этим утром она была всего в нескольких комнатах от него. Это казалось невозможным. С другой стороны, неделю назад он сказал бы, что согласиться вернуться в Лазурск было для него совершенно невозможно.
Самому себе он мог признаться, что никогда не переставал думать о ней и сравнивать с другими женщинами. Она была так прекрасна. Его память оставила только самое светлое, пронеся его через годы разлуки. Может, Ирина и не танцует профессионально, но даже в домашней одежде она выглядела сильной и грациозной. Сексуальной и такой… притягательной. Её руки были достаточно мускулистыми, и он предположил, что ноги тоже. «Я не должен думать о её ногах».
Светлые волосы теперь были короче, на несколько сантиметров ниже плеч, а не до середины спины, как когда-то. Что изменилось больше всего, так это её глаза. Они были тёплого коричневого цвета, который он помнил. Но в них отсутствовал блеск, прежде бывший частью того, что привлекало его к ней. И он знал почему — потому что она больше не танцевала.