Зейсс: — Нет, мне сейчас сообщили, что он пошёл к президенту, чтобы вручить ему отставку всего кабинета.
Геринг: — Значит ли это, что вам поручат формирование нового правительства?
Зейсс: — Я буду иметь возможность сообщить об этом несколько позднее.
Геринг: — Я категорически заявляю, что это одно из наших обязательных требований, помимо отставки Шушнига.
Зейсс: — Господин Глобочник из германского посольства просит разрешения взять трубку.
Геринг: — Пусть возьмёт.
Глобочник: — Канцлер Шушниг заявляет, что технически невозможно распустить кабинет в такой короткий срок.
Геринг: — Новый кабинет должен быть сформирован в течение полутора часов! Нет, даже в течение часа. Зейсс Инкварт ещё там?
Глобочник: — Нет, его здесь нет, его вызвали на совещание.
Геринг: — Каково его настроение?
Глобочник: — По-моему, у него есть свои сомнения в необходимости вызова в Австрию партийных отрядов, находящихся сейчас в империи.
Геринг: — Мы говорим не об этом. Командует ли он, собственно, положением сейчас?
Глобочник: — Да, сударь.
Геринг: — «Да, сударь, да…» Говорите же, чорт возьми! Когда он сформирует новый кабинет?
Глобочник: — Кабинет… О, возможно, часов через пять.
Геринг: — Кабинет должен быть сформирован через час!
Глобочник: — Слушаю, сударь.
Геринг: — Государственный секретарь Кепплер послан мною для этой цели.
Глобочник: — Докладываю дальше: отряды СА и СС уже мобилизованы в качестве вспомогательной полиции.
Геринг: — Вот как! Гм… В таком случае нужно также потребовать, чтобы партии немедленно разрешили действовать легально.
Глобочник: — Слушаю, сударь. Будет сделано.
Геринг: — Это должно быть сделано. Со всеми её организациями — СС, СА и союзом гитлеровской молодёжи.
Глобочник: — Слушаюсь, господин генерал-фельдмаршал! (Тут голос в усилителе сделался умоляющим.) Мы просим вас, господин генерал-фельдмаршал, об одном: не возвращать сейчас сюда отрядов, эмигрировавших в империю.
Геринг: — Хорошо, они прибудут лишь через денёк-другой.
Глобочник: — Зейсс-Инкварт имеет в виду, чтобы они прибыли лишь после плебисцита.
Геринг свирепо рявкнул:
— Что?!
Глобочник: — Он полагает, что выдвинутая после этого программа будет осуществлена Гитлером.
Геринг: — Во всяком случае, назначенный Шушнигом плебисцит на послезавтра должен быть отменён.
Глобочник: — О, да! Он уже отменён. Это уже не подлежит сомнению.
Геринг: — Учтите, что новый кабинет должен быть безусловно национал-социалистским кабинетом.
Глобочник: — Слушаю, сударь. В этом также нет никаких сомнений.
Геринг: — Через час вы доложите мне, что кабинет сформирован. У Кепплера есть список лиц, которые должны быть в него включены.
Глобочник: — Слушаю, сударь. Простите меня, сударь, но Зейсс-Инкварт хотел просить об одном: чтобы эмигрировавшие отряды прибыли в Австрию не сейчас, а позже.
Геринг: — Мы обсудим этот вопрос позднее.
Глобочник: — Благодарю вас, господин генерал-фельдмаршал.
Геринг: — Послушайте, нет никаких недоразумений в отношении легализации партии?
Глобочник: — О, нет! Этот вопрос совершенно ясен. На этот счёт не может быть никаких сомнений.
Геринг: — Со всеми её формированиями?
Глобочник: — Да, со всеми отрядами здесь, в Австрии.
Геринг: — В форме?
Глобочник: — В форме.
Геринг: — Тогда все в порядке.
Глобочник: — СА и СС уже полчаса как дежурят. Не беспокойтесь об этом.
Геринг: — Что же касается плебисцита, то мы специально пошлём к вам кого-нибудь, чтобы он передал вам, какого рода плебисцит должен состояться.
Глобочник: — Значит, торопиться незачем?
Геринг: — Незачем. Что подразумевал Зейсс-Инкварт, когда говорил, что отношения между Германией и Австрией будут развиваться на новой основе?
Глобочник: — Что он подразумевал под этим? Он считает, что независимость Австрии останется незатронутой. Не так ли? Но всё, что здесь делается, будет осуществляться национал-социалистами.
Геринг: — Мы ещё посмотрим. Теперь слушайте. В интересах самого Зейсс-Инкварта получить абсолютно надёжные отряды, которые будут целиком в его распоряжении.
Глобочник: — Зейсс-Инкварт обсудит с вами этот вопрос.
Геринг: — Да, он может поговорить со мной об этом.
Глобочник: — Слушаю, сударь.
Геринг: — Я забыл упомянуть Фишбека. Он должен получить портфель министра торговли и промышленности.
Глобочник: — Ну, конечно. Это само собой разумеется.
Геринг: — Кальтенбруннер получит органы безопасности, а Лор — армию. Сейчас на время Зейсс-Инкварт пусть сам возьмёт армию. С министерством юстиции уже решено. Вы знаете кто?
Глобочник: — Да, конечно.
Геринг: — Назовите мне имя.
Глобочник: — Это ваш шурин, не так ли?
Геринг: — Он. Слушайте, будьте осторожны. Всех работников печати следует немедленно удалить, наши люди должны стать на их место.
Глобочник: — Слушаю, сударь. А лицо, о котором вы упомянули в связи с министерством безопасности…
Геринг: — Кальтенбруннер? Конечно. Он получит портфель. Примите все меры предосторожности в отношении работников печати и — давайте!
Глобочник: — Генерал-лейтенант Муфф просит разрешения поговорить с вами.
Геринг: — Пусть подождёт. Я не могу тут мокнуть целый час.
Глобочник: — Мокнуть?
Геринг: — Это к вам не относится, пусть Муфф подождёт.
По знаку Геринга камердинер подбежал к ванне и помог ему вылезти из воды. Не стесняясь присутствующих, Геринг, отдуваясь, пошёл к дивану и подставил плечи под мохнатую простыню. В усилителе было слышно нетерпеливое покашливание Муффа. Можно было подумать, что Геринг вовсе забыл о Вене. Только усевшись на диване, он проворчал в поднесённый адъютантом микрофон: