Сколько в мире юных девушек! Но ты знаешь одну, только одной ты смотришь в глаза, видишь их блеск, и глубину, и влажность, только ее голос трогает тебя до слез, только ее руки ты боишься даже поцеловать. Она говорит с тобой, слушает тебя, смеется, молчит, и ты видишь, что ты единственный ей нужен, что только тобой она живет и для тебя, что тебя одного она любит, так же как ты ее.
Но вот с ужасом ты замечаешь, что глаза ее, прежде отдававшие тебе свою теплоту, свой блеск, свою жизнь, глаза ее теперь равнодушны, ушли в себя и что вся она ушла от тебя в такую дальнюю даль, где тебе ее уже не достать, откуда не вернуть. Это как смерть. Самые священные твои порывы, затаённые и гордые мысли — не для нее, и сам ты со всей сложностью и красотой своей души — не для нее. Ты гонишься за нею, ты напрягаешься, но все мимо, мимо, все не то и не так. Она ускользнула, ушла, она где-то у себя, в своем чудесном неповторимом мире, а тебе нет туда доступа, ты грешник — и рай не для тебя. Какие же отчаяние, злоба, сожаление и горе охватывают тебя! Ты опустошен, обманут, уничтожен и несчастен! Все ушло, и ты стоишь с пустыми руками, и впору тебе упасть и кричать о своей боли и бессилии. И ты упадешь и закричишь, она взглянет на тебя, в глазах ее появится испуг, удивление, жалость — все, но того, что тебе надо, не появится, и единственного взгляда ты не получишь, ее любовь, ее жизнь не для тебя. Ты даже можешь стать героем, гением, человеком, которым гордится страна, но единственного взгляда ты никогда не получишь.
И вот уже весна… Много солнца и света, голубое небо, липы на бульварах начинают клейко пахнуть. Все оживлены, все собираются встречать май. И я, как и все, тоже собираюсь. У меня есть сто рублей, которые я скопил, — я богатый человек! И у меня впереди целых три свободных дня. Три дня, которые я проведу с Лилей, — не станет же она и в эти дни уходить в библиотеку готовиться к экзаменам! Нет, я не пойду никуда, никакие компании мне не нужны, я буду эти дни вместе с ней. Мы так давно не были вместе… Но я еще верю, верю и надеюсь на счастье.
Нет, она не может быть со мной. Ей нужно ехать на дачу к больному дяде. Ее дядя болен, и ему скучно, он хочет встретить май в кругу родных, и вот они едут — ее родители и она. Прекрасно! Очень хорошо встретить май на даче. Но мне так хочется побыть с ней… Может быть, второго мая? Второго? Она раздумывает, наморщив лоб, и слегка краснеет. Да, может быть, она вырвется… конечно, она очень хочет! Мы ведь так давно не были вместе. Итак, второго вечером, у телеграфа на улице Горького.
В назначенный час я стою у телеграфа. Как много здесь народу! Над моей головой глобус. Еще сумерки, но он уже светится — голубой, с желтыми материками — и тихонько крутится. Полыхает иллюминация: золотые колосья, голубые и зеленые искры. От света иллюминации лица у всех очень красивые. В кармане у меня сто рублей — я их не истратил вчера: мало ли куда мы можем пойти с Лилей сегодня. В парк или в кино… Я терпеливо жду. Подходят все новые ребята и девушки. Некоторые сразу встречаются и уходят, взявшись за руки. Другие оглядываются, закусывают губы, потом принимают равнодушный вид. Но они нервничают, я знаю, только я спокоен. Конечно, я спокоен.
По улице, прямо посередине, идут толпы людей. Как много девушек и ребят, и все поют, кричат что-то, играют на аккордеонах. На всех домах флаги, лозунги, огни. Поют песни, и я бы мог тоже запеть: ведь у меня хороший голос. У меня бас. Я когда-то мечтал стать певцом.
Вдруг я вижу Лилю. Она пробирается ко мне, поднимается по ступенькам, и на нее все оглядываются — так она красива. Я никогда не видел ее такой красивой. Сердце мое начинает колотиться. Она быстро оглядывает всех, глаза ее перебегают по лицам, ищут кого-то. Они ищут меня.
Я делаю шаг ей навстречу, один только шаг, и вдруг острая боль ударяет меня в сердце, и во рту становится сухо. Она не одна! Рядом с ней стоит парень в берете и смотрит на меня. Он красивый, этот парень, и он держит ее под руку. Да, он держит ее под руку, тогда как я только на второй месяц осмелился взять ее под руку.
— Здравствуй, Алеша! — говорит Лиля. Голос ее немного дрожит, а в глазах смущение. Только небольшое смущение, совсем маленькое. — Ты давно ждешь? Мы, кажется, опоздали…
Она смотрит на большие часы под глобусом и чуть хмурится. Потом поворачивает голову и смотрит на парня. У нее очень нежное лицо, когда она на него смотрит. Смотрела ли она так на меня?