Джеймс, наверное, хотел возразить, но промолчал. Понял ли он, что в этом сражении не сможет помочь? Что этот поединок только его, Скорпиуса Малфоя... И если он его проиграет, то никого не должно быть рядом… Никто не должен помешать ему уйти, унося с собой вечную мерзлоту. Но он не сдастся, пока не будет уверен, что проиграл.
— Альбус поможет тебе.
Малфой бы фыркнул, но сейчас не было сил на посторонние эмоции. Они вошли в палату почти одновременно.
Ксения, казалось, не удивилась, увидев их. Она поднялась из кресла, где изучала какую-то книгу, и подошла к Джеймсу, тут же взяв его за руку. Скорпиус отвел от них взгляд и осмелился посмотреть на ту, что единственная могла решить его судьбу.
— Она была в гневе, — прошептала Ксения, почему-то улыбаясь. — Элен слишком много и хорошо говорила о Скорпиусе…
Отдаленный укол совести не отвлек Малфоя, он не мог оторвать взгляд от любимого лица.
— Зачем ты ей это позволила? — Джеймс возмутился — Ведь Лили…
— Чем чаще мы будем тревожить ее заблокированные воспоминания, тем больше шанс, что они не перестанут сражаться за себя, — Ксения смотрела на Скорпиуса, и он криво усмехнулся. Перед ним сейчас стояла девушка, спасшая Гарри Поттера от него самого.
— Но разве память не стерта? — Джеймс нахмурился, а Малфой уголком глаза заметил, что Ксения была довольна — она ждала этого вопроса.
— Нет. Если бы она была стерта, то частично мы бы ее восстановили. Как в случае с Элен. Но воспоминания Лили сильно были связаны с… чувствами, многие из них, — улыбнулась Ксения. — И стереть их без остатка не удалось — трудно Забвением уничтожить чувства. Отсюда и боль: блокированные связки пытаются побороть заклинание… И если мы не будем пытаться заставить ее вспомнить, блок победит. Он и сейчас медленно побеждает, разрушая то, что осталось…
— Тогда поспешим, — лаконично проговорил Малфой, бросив мимолетный взгляд на свиток, что лежал рядом с книгой Ксении. Знакомые ему каракули Поттера-младшего не оставляли места сомнениям — наш пострел везде поспел.
Он сделал последний шаг, что разделял их с Лили, и остановился на мгновение, перебрывая желание упасть на колени у ее кровати, взять за руку и замереть, закрыв глаза, просто ощущая ее рядом. Но на это не было времени.
Время причинять боль. И хотя мысль о том, кому, была почти невыносимой, он легко отмел ее. Если нужно, он совершит и не такое. Это Гамлет все страдал и не решался на действия. Вот чего стоят твои принцы, Альбус Поттер. Им никогда не влезть по лестнице из волос принцессы — они побоятся сделать ей больно.
Я не принц из розовой сказки, я Малфой, о чем я мог забыть. Ненадолго. Как и почему это произошло, он разберется позже.
— Скорпиус, твоя рука… — почти в ужасе прошептала Ксения, когда он бережно откинул одеяло с Лили.
— Пустяк. Она крепко спит?
— Я погрузила ее в сон часа на три, — целительница все еще смотрела на его замотанную окровавленным платком ладонью. — Дай мне…
— Нет, — он наклонился, осторожно просунул руки под ее шею и колени и выпрямился, ощущая привычное тепло ее легкого тела. Она что-то пробормотала, но не проснулась. Брови сошлись на переносице. Ей больно от одного его присутствия? Холод прошел по позвоночнику.
— Куда ты?
— Как ты попадешь в Хогвартс?
Скорпиус слышал их, как сквозь стекло.
— Донг, — эльф почти тут же появился у его ног, перемазанный сажей. Но Малфой никак это не прокомментировал. — Хогвартс, шестой этаж.
— Выручай-комната? — усмехнулся Джеймс, а потом палата в больнице растворилась, сжавшись до темноты.
Лили тяжело вздохнула на его руках, когда они вынырнули из сумрака трансгрессии. Он бы мог почувствовать себя счастливым, если бы не болезненная складка на ее лбу и стон, что срывался с приоткрытых губ.
— Чего так долго? — из мрака материализовася Альбус Поттер, который, видимо, знал, что собирался делать Малфой. Надо бы было скрутить ему уши в трубочки, — за то, что провел раскопки в самом интимном уголке сознания Скорпиуса — но это могло и подождать.
Все-таки Малфой усмехнулся — рядом с младшим Поттером стояла Колобок, с широко открытыми от волнения глазищами.
— Как она? — Ал шагнул к сестре и осторожно погладил по руке, потом заглянул ей в лицо и радостно улыбнулся: — Кошка продолжает биться.
Малфою было не до загадок одиннадцатилетнего мыслителя. Время бежало сквозь пальцы.
Он поймал на себе взгляд Аманды и поежился. Казалось, эта немного простая девчонка видит его насквозь — так, как это иногда делала Ксения.