— Понятно. Как часто вы делаете обход и проверяете колодцы?
— Да почти каждый день.
— И до сегодняшнего утра колодец работал нормально?
— Был бы забой, туалет сразу залило бы водой.
— Борис Григорьевич, а не могло ли случиться, что сверток брошен в канализацию давно, однако вода протолкнула его в колодец, скажем, только этой ночью? Там и застрял.
— Это исключено, товарищ подполковник, — подскочил Журавский. — Его в унитаз не протолкнешь.
— Об унитазе речи нет, — перебил Волков. — В центре туалета на полу имеется решетчатое квадратное окно-сток. Сними решетку и туда черта впихнуть можно.
— Вы правы. Но тоже исключено. Диаметр трубы, которая идет дальше под пол и в колодец, меньше, чем толщина свертка.
— Понятно, — Степан Герасимович прошелся по кабинету. — Что ж, давайте сделаем вывод. Насколько уразумел, сверток либо брошен в канализационный колодец этой ночью, либо лежал в колодце с прошлой среды, пока вода не закупорила им выход.
— Так точно, товарищ подполковник, — одобрил резюме Журавский. — Но первое — более вероятно. Если бы сверток был в колодце, когда его искал Мельников, слесарь нащупал бы его багром раньше, чем тряпку. Сверток тяжелый. Напор слабый. Вода скорее будет обтекать его, чем толкать. Уверен, попался бы под багор наверняка.
— Благодарю, Борис Григорьевич! Свободны, товарищи!
Журавский со слесарем ушли. Что сверток брошен в колодец сегодня ночью, теперь ясно. Но что принудило убийцу «перепрятать» сверток туда? Случайно или не случайно брошен сверток именно сегодня ночью? И вдруг догадка: «Ах, вот в чем дело...»
Срочно вызванный, Мельников вошел в кабинет запыхавшись.
— Где может быть сейчас Маркин? — спросил «начштаба».
— На аэродроме, наверное.
— Немедленно арестовать!
Александр Васильевич опешил. Он ожидал этого приказания. Но в такой форме и так внезапно... Машинально взглянул на часы. Около пяти. Рабочий день близился к концу. А Волков уточнил:
— Но арест должен пройти через Кикнадзе. Помнится, у Маркина должок пять суток.
— Будут осложнения, Степан Герасимович! Комендант откажется сейчас принять на гауптвахту. Туда принимают до двенадцати дня. Да и Новый год на носу. Вот если бы под следствие.
— Никаких «под следствие»! Понятно?
Мельников торопливо вышел и пошел к себе. Ему повезло. Майора Кикнадзе быстро разыскали на самолетной стоянке и позвали к телефону.
— Шалва Николаевич, надо срочно арестовать Маркина за ту пьянку.
— Ты не с Казбека упал? Посмотри на часы, пожалуйста.
— Пять. Он должен быть еще на службе.
— Ты правильно сказал. Мои люди не уходят рано. А какой дурак возьмет его на гауптвахту так поздно?
— Это моя забота, Шалва Николаевич!
Коменданту много объяснять не пришлось. «Раз контрразведка просит...»
Мельников положил трубку и закурил. Мысли были самые противоречивые. Телефонный звонок прервал их. Звонил снова Кикнадзе:
— Сейчас послал к тебе инженера. Тут... Он все сам доложит.
— Что случилось? — забеспокоился Мельников.
— У него спросишь... — на том конце трубка легла на рычаг.
Мельников нервничал. Ходил по кабинету, поглядывал на часы. Прошла, показалось, вечность, пока в дверь постучали. Среднего роста, в технической куртке и валенках, инженер эскадрильи опасливо зашел и остановился у двери. Мял в руках шапку.
— У нас ЧП. Маркин пропал.
Если бы сейчас рядом разорвалась бомба, Мельников был бы не так ошарашен. Растерянно выдавил:
— Как пропал?..
— С утра не появлялся на работе.
— Да вы понимаете, что это такое?! — Мельников чудом остановил себя.
— Виноват, товарищ капитан, — инженер стоял потупившись. — Тут, понимаете... Конец года. Итоги должны подводить. Майор горячий. Разнос устроил бы. Начальству сразу доложил бы. Ну, и пошла плясать. На последнее место угодили бы. А Маркин мог вот-вот придти. Бывает же, что человек запаздывает.
— Очковтиратель вы, Азаров! — не сдержался Мельников. — Но почему до самого вечера молчали?
— Искали его. Нет Маркина ни в общежитии, ни на новой квартире.
— Он разве туда перешел?
— Да вроде.
— Плохо знаете подчиненных, Азаров! Где он хоть ночевал?
Азаров молчал. Руки по-прежнему нервно мяли шапку.
— Он нигде не ночевал. С вечера пропал.
— Что-о?.. — так хорошо начавшийся для Мельникова день наносил удар за ударом. Сначала Крайнин, теперь Маркин. — Азаров, вы понимаете, чем это пахнет?.. Почему вы майору Кикнадзе доложили о Маркине только тогда, когда он сам им заинтересовался?