— Вы свободны, Козырев!.. Что теперь скажете, Маркин?
Семен молчал. Он сидел, обессиленно опустив голову на длинные руки. Бледный, даже позеленевший. Он был сломлен.
Мельников глянул на часы. Полшестого. Заспешил к Волкову.
У «газика» Александра Васильевича поджидал Козырев. Попросил Мельникова отойти в сторонку. Когда отошли, взволнованно сказал:
— Я перед вами виноват. Еще тогда мне показалось, что в окне был Маркин. Но такое обвинение... Я не мог...
— Я вас понял, Козырев! Спасибо. Буду разбираться.
На улице уже было темно. Ярко горел фонарь у ворот, под затемненным грибком стоял в тулупе часовой. «Газик» выехал из ворот, фары полоснули темноту. Луч света помчал к штабу.
29
По следу «Урагана»
Степан Герасимович ждал Мельникова в кабинете. Тот вошел ровно в шесть. Точный, отметил про себя Волков и попросил:
— Возьми ключ от тыльных дверей и предупреди начальника караула, чтобы туда не ходили. Мы поколдуем малость.
«Колдовать» начали не с улицы. Быстрым шагом прошлись с секундомером по коридору и вошли в комнату Кикнадзе.
— Так... Около минуты, — вполголоса сказал Волков и что-то записал в блокнот. — Александр Васильевич, как думаешь, сколько надо времени, чтобы выломать окно?
— Взломщиком я не был, но думаю, минуты за две управлюсь.
— Хорошо. Будем считать две вместе с прыжком на улицу.
Потом вышли из штаба. Прошли к окну, из которого прыгал убийца, Волков проинструктировал Мельникова, как действовать, велел надеть плащ-накидку и по команде «пошел» включил секундомер.
Все указания Александр Васильевич выполнял очень старательно. Пробежал по снежной целине, где восемнадцатого декабря оставил следы преступник, и, стаскивая на ходу плащ-накидку, свернул на дорогу к тыльной двери штаба. Отпер замок, сорвал дощечку с печатью и, открыв дверь, очутился в тамбуре. Засунул брус, который ими же был заранее вынут из скоб, протер шваброй пол и быстро прошел по коридору в комнату Кикнадзе.
— Четыре минуты сорок секунд, — объявил Волков. — Даже перещеголял убийцу. — Степан Герасимович шутил, но Мельников чувствовал, что у него что-то не получается.
Повторили операцию еще раз. Время затратили почти то же. Волков делал какие-то расчеты на бумаге. С досадой заметил:
— Остается целых три минуты, даже с хвостиком. Куда же потрачены эти три минуты?
Мельников старался уловить мысль старшего коллеги, но пока не мог. Ясно было одно: Волков проверяет на минуты его утреннюю версию. Ведь не зря же Степан Герасимович сегодня так здорово его высек. Точно. Утром я ляпнул, что для всей операции убийства Маркину потребовалось десять минут. А результат: две минуты окно и прыжок, четыре минуты сорок секунд пробежка и вскрытие двери. Итого около семи минут. Так вот каких трех минут не хватает! Обрадованный внезапной разгадкой «тайны шефа», Александр Васильевич сказал:
— Я знаю, куда убийца потратил еще три минуты. Окровавленные вещи бегал прятать. А я накидку прямо у двери бросил.
— Точно. Умница, Александр Васильевич!
Они посидели немного молча. От правды никуда не денешься: Александр Васильевич хоть и оставался еще горячим, но Волков чувствовал, что кое в чем он старается ему подражать.
Александр Васильевич думал о другом. Почему Волков до сих пор не интересуется результатами допроса Маркина? Неужели эти глупые минуты, за которыми гоняются, ценнее неопровержимых данных, принесенных им из гауптвахты. Спросил:
— Когда прикажете доложить протокол допроса?
— Успеем с этим. Завтра воскресенье. Приду утром и ознакомлюсь. — Волков взял у Мельникова протокол и спрятал в сейф. — Александр Васильевич, помнится, ты хвалил за наблюдательность рядового Ивченко. Пусть придет сюда завтра к одиннадцати утра. Не хватает маленького звена. Может быть, уточнит.
— Вас понял. На встречу с Игнатенко мне ехать?
— Пожалуй, нет. Побудь с семьей. Вот шоколадка для Толика.
— Спасибо. Но если потребуюсь, вы сразу вызывайте.
— За этим дело не станет, — горько улыбнулся Волков. — Знаешь, рада бы курица на свадьбу не идти, да за крыло волокут? Вызовем!
Иван Иванович встретился с Волковым с опозданием почти на час. Он тоже шел по следу. Трудно было взять тот след. Колей Бычковым были опрошены десятки соседей покойного, но никто внятно не мог сказать, имел ли Крайнин связь с какой-нибудь женщиной. И тут на ум пришла интересная мысль. Со слов солдата следовало, что его пытались обработать. Из показаний Козырева — что Яковлев вернулся в казарму выпивши. Значит, перед тем, как начать вербовку, солдата угостили. Где? Свои квартиры враги не раскроют. Рискованно. Если пить в «Победе», надо выехать куда-нибудь в степь. Оттуда солдат вряд ли бы вырвался. Значит, выпивали в пивной или столовой. Больше всего подходит пивная. Народу поменьше. Не там ли работает злая фея с жесткими светлыми волосами? Не она ли предоставила свое заведение для вербовки?