…Но, всё же, некий эстетический шарм наша арена имеет. Здоровенная каменная яма в центре города, вся в барельефах, посреди заросшего деревьями парка. Здесь дети обожают играть, когда древний амфитеатр не используются по прямому назначению. Интересно, а насколько он старый? Никогда не задумывался, ведь человеческому городу не так уж и много лет, а древним, изредка посещающим свой бывший остров, для поединков защитный круг не нужен. Дуэли с использованием магии случаются нечасто.
Местные забияки и заезжие авантюристы, обожающие прилюдно позвенеть заточенным железом, предпочитают «лобное место». Десяток серебряных стражнику — дешевле пяти золотых за арену, а тот засвидетельствует обоюдное согласие и оплатит похороны, если вдруг оба «воителя» в верхний мир отправятся. Опять же, тут и рыночная площадь напротив ратуши, и помост для казней, магистрат, кто-нибудь да прогуливается. А для подобной публики — победить «хулителя чести» без свидетелей — всё равно, что вместо вина помоев хлебнуть.
Те же, кому совсем невтерпёж, не брезгуют старыми добрыми подворотнями и тёмными боковыми улочками. Но, за такое, можно и от стражи огрести. Стражник может указать место, где потенциальные трупы не помешают городской жизни. Если же поединок прошел совсем без свидетелей, и закону стало об этом известно, выжившего найдут и повесят за убийство. А ещё, представитель закона даёт возможность отказаться от сомнительного удовольствия вступать в поединок, ведь, официально, это возможно до его начала.
За применение магии и артефактов в дуэли на улицах — найдут и убьют. Одна симпатичная дама не зря жалование получает от города, за общественную безопасность.
«Последнее право» — это не просто желание доказать силу, или когда тебе какой-нибудь придурок в таверне, кувшин эля на новые штаны вылил, и ты аж прям трясёшься, как его за это убить хочешь. Нет, вызов «по последнему праву» — ещё обосновать надо. И "добро" на него от местного начальства, в нашем случае — герцога Георга Трэя, получить.
Принудить к подобному поединку непросто. Ведь, вроде бы, главное, чтобы оба участника согласились…. А если нет? Однако ж, не для того кривду творят, чтобы что-то доказывать. Вот и обращается пострадавший к лорду за разрешением обличить подлеца. А тот, оценив ситуацию субъективно, может разрешение на поединок дать… или отказать, если посчитает бузу беспочвенной. Последний рубеж истины, когда прямых доказательств не хватает. Древняя традиция, еще живая в медвежьих уголках заснеженной Норады и заштатных колониях на новых землях. Суть её в том, что любой, в том числе, и простолюдин, может вызвать на бой неравного по сословию. Даже человека, обличённого властью и богатством, в случае, если тот виновен в подлом убийстве или задета честь семьи вызывающего. Это касается насилия над теми, кто не может дать отпор вооружённой рукой, или же убийства без возможности к сопротивлению. Своеобразный вызов на суд, где обвиняющий приглашает в свидетели представителя власти, а в качестве судьи, помогающего исполнить приговор, видит Бога, или же Родового Покровителя — в землях, где свет Всеблагого ещё не полностью вытеснил древние культы. В редких случаях, когда для такого поединка нужна магическая арена, а вызывающий не может оплатить услуги мага наблюдателя, расходы берет на себя герцог. В отличие от северных варваров, просвещённым городским жителям не придёт в голову бросать вызов воину, колдуну, или аристократу, итог уж слишком очевиден. Но, имеющие познания о дуэльном кодексе, иногда используют древнюю формулу. Если, конечно, смогут её обосновать. Говорят, проигрыш более сильного противника в этих поединках случается чаще, чем в обычных дуэлях. От того и не любят поединок «по последнему праву». Опытный воин — под орех разделает новичка, магистр стихий — превратит в прах и кровавые ошмётки бывалого воина, магистр разума…. Без амулетов, ограждающих от прямого ментального воздействия, устоять против «мозголома» мало кто сможет. Кроме другого, такого же, «мозголома». Раньше вызов «по последнему праву» — «божьей правдой» называли.
Обычно, если не поделившие что-то люди решили биться с применением магии, заходят двое — выходит один. Или ни одного, как повезёт. Будь то талантливый маг, сплетающий боевые заклятья в своем мозгу, или самый обыкновенный наёмник, увешанный боевыми артефактами, как пёс блохами, биться они будут только на арене.