– Я боюсь! – прошептал он, прижимаясь лицом к ее груди.
Сердце Бетани тоже переполнял страх – но не перед грозой.
– Не бойся, Брет. Со мной ты в полной безопасности.
Словно в насмешку над ее словами, снова сверкнула ослепительная молния, и тотчас же прогремел оглушительный гром. Обвив руками худенькое тело брата, Бетани укуталась в одеяло и затянула ту колыбельную, под которую Брет успокаивался и засыпал с тех пор, как умерла мать. Скоро уютно устроившийся у нее в объятиях мальчик заснул, крепко схватив сестру за руку. У Бетани защемило сердце. Ласково смахнув со лба Брета соломенно-золотистые волосы, она поцеловала мальчика, бывшего ей скорее сыном, нежели братом, прошептав:
– Я буду защищать тебя. Клянусь.
– Бетани, ты пойдешь со мной в часовню? – спросила, входя в кухню с Библией в руке, Мери, судя по всему не замечающая окружающей суеты.
Вытерев руки о фартук, Бетани обошла играющих на полу малышей и подошла к сестре:
– Сегодня никак не получится, дорогая.
– Святой отец будет огорчен, – настаивала Мери.
– Если святой отец выполнит за меня мою работу, я с удовольствием проведу в часовне целый час, – вспылила Бетани. – Сейчас мы квасим капусту, вечером надо будет заняться свеклой. А завтра нас ждут морковь и брюква: их надо заложить в погреб.
Бетани отерла пот со лба, недоумевая, как это ее сестра не замечает работающих не покладая рук женщин, спешащих заготовить на долгую зиму собранный урожай.
Увидев огорчение Мери, Бетани ощутила укол совести и постаралась смягчить свой отказ:
– Передай отцу Джону, вечером я зайду помолиться.
Кивнув, Мери направилась в часовню. Бетани покачала головой. Ее сестра так благочестива и набожна, что трудно ее в чем-то винить. Проведя несколько часов в молитве, Мери придет на кухню, чтобы помочь сестре. Господь Бог на первом месте, мирские заботы на втором.
Бетани придерживалась иного мнения. Она считала, на Бога надеяться можно, но главное – не сидеть сложа руки самому. Уже готовая вернуться к своим делам, девушка увидела Брета, играющего с деревенскими детьми. Кухня наполнилась звонким смехом. Искреннее веселье детских голосов почти заставило ее поверить, что все вокруг хорошо.
Но это чувство было обманчивым.
После той ночи, когда разразилась гроза, прошло уже три дня, а воины, отправившиеся тушить лесной пожар, еще не вернулись. Нет до сих пор никаких известий и от дяди. Бетани, занятую домашними заботами, не покидало ощущение, что все ее труды напрасны. Скоро сюда придут нормандцы, и жизнь всех саксов изменится.
– Ваша сестра – прилежная христианка, – понимающе усмехнулась Майда, кухарка, протягивая Бетани кочан капусты.
– Да.
Бетани была уверена, что Мери незачем идти в часовню; она прекрасно могла бы молиться на кухне за работой. Эта греховная мысль уже не в первый раз приходила ей в голову и утверждала в давно возникшем убеждении: они с сестрой слеплены из разного теста.
И правда, внешностью и характером они с Мери – полные противоположности, как день и ночь. Мери, с ее белоснежной гладкой кожей и белокурыми волосами, недоставало лишь нимба для полного сходства с прекрасным ангелом; Бетани, с непокорной копной рыжеватых волос и усыпанными веснушками щеками, напротив, походила на бесенка. Криво улыбнувшись, девушка обрушила нож на капусту.
– Уверена, благочестивое смирение сестры принесет благословение нашим скромным трудам.
Майда, нисколько не обманутая ее словами, улыбнулась в ответ.
– Молитвы питают душу, но не тело.
– Майда! – изобразила негодование Бетани. – Не богохульствуй! Возможно, сестра права, и мне нужно больше времени проводить в часовне. Ничего плохого в этом не будет.
Кухарка рассмеялась:
– Но и ничего хорошего тоже, миледи, не так ли?
Бетани не смогла удержать улыбку. Майда слишком хорошо ее знала.
– Скорее всего, – согласилась она, берясь за следующий кочан.
День прошел как и все предыдущие. Бетани все время была занята на кухне, отрываясь лишь для того, чтобы рассудить возникающие споры. Только укладывая Брета спать, она ощутила, насколько устала и измучилась. Укутавшись в шаль, Бетани вышла на улицу. Неслышно ступая по камням укреплений, девушка увидела стоящую на страже женщину. Эта склочница была наказана ночным дежурством: пусть все помнят, в этом замке не терпят ссоры и скандалы.
Бетани прошла мимо, не обращая на провинившуюся женщину внимания. Полная луна заливала все кругом ярким волшебным светом. За высокими крепостными стенами девушка всегда чувствовала себя в безопасности. Но только не сегодня.
– Леди Бетани!
Бетани вздрогнула, услышав низкий мужской голос.
– Отец Джон.
– Извините, дитя мое. Я не хотел напугать вас.
– Ничего страшного, святой отец. Я была погружена в раздумья.
– Вы молились?
Девушка могла бы без труда солгать, но к священнику она относилась с большим уважением.
– Нет. Просто размышляла.
– О том, что воины должны были давно вернуться.
– Да. Я боюсь… – Бетани замялась.
– Продолжайте, дитя мое. Вам нет нужды разыгрывать передо мной бесстрашие.
– Мне очень не хватает наших бесед, святой отец, – промолвила Бетани, пытаясь избежать сострадательного взгляда священника.
– И мне тоже. Возможно, если завтра я приду на кухню, нам удастся некоторое время побыть вместе. Полагаю, и Мери следует присоединиться к нам, поделиться своими бедами. Она слишком много времени проводит в часовне. Прячется от всех.
Слова отца Джона полностью соответствовали мыслям Бетани, и девушка рассмеялась. Увидев недоумевающее лицо священника, она сказала:
– Благодарю вас, отец Джон. Просто я боялась, что именно за такие мысли буду гореть в аду.
Священник усмехнулся:
– Значит, скучать там нам не придется. Поговорите с сестрой; вас она послушает.
– Хорошо, святой отец.
– А теперь поговорим о вас. Я заметил, последнее время вы дни и ночи трудитесь, как простая служанка, вместо того, чтобы наблюдать за работой кухарок и горничных, как и подобает владелице замка.
– Ленивые руки – раздолье для козней дьявола, – попыталась отшутиться Бетани.
Священник, неожиданно схватив ее руки, внимательно осмотрел огрубелую кожу ладоней и мозоли.
– Дьяволу нечего и думать о том, чтобы пытаться совратить человека с такими руками.
Бетани не хотелось спорить об очевидном, и она была не в настроении обсуждать свои опасения. Поняв это, священник благословил девушку и пожелал ей спокойной ночи.
Бетани показалось, что едва она уснула, как Майда, встряхнув за плечо, разбудила ее.
Настойчивый голос служанки проник сквозь крепкий сон. Сбросив одеяло, девушка последовала за кухаркой.
– Сюда, миледи. Видите? – указала Майда на поле перед воротами замка.
Бетани увидела движущуюся тень. Движущуюся мучительно медленно. Тень приблизилась, и девушка всмотрелась внимательнее, пытаясь разглядеть, что же это такое.
– Это лошадь, к спине которой что-то привязано, – сказала Майда.
Бетани почувствовала, как у нее встают дыбом волосы на затылке. На лошади безжизненным кулем висел человек.
– Открыть ворота!
Выбежав во внутренний двор, Бетани встретила входящего в ворота коня. Боже милосердный!
В седле лежал бесформенный кусок окровавленной человеческой плоти. Майда поднесла ближе факел, и Бетани различила лицо капитана стражи.
– Седрик! – Она провела ладонью по всклокоченной бороде.
Старый воин зашевелился и тут же застонал от боли.
– Помоги! – приказала Майде Бетани.
На зов кухарки тотчас же сбежалось несколько служанок. Женщины помогли Бетани снять Седрика с коня и, испуганно перешептываясь, отнесли его в замок. В главной зале для раненого немедленно приготовили постель, и Бетани опустилась на колени перед капитаном.
– Седрик, ты меня слышишь?
Старый воин попытался взять госпожу за руку. Его голос прозвучал еле слышно.