Нам захватывает дух…
Элоа
Тоска земли еще их облекает,
И бледность смерти не сбежала с них,
С трудом как будто руки расправляют…
На лицах — слезы плакавших родных!
Хор только что умерших
Все толпой, не в одиночку,
В струнных звуках, в полный свет!
Мать, неси малютку-дочку,
Брат — сестру и внучку — дед!
В тихом веяньи полета
Вереницею теней
Мчимся мы — и нет нам счета…
Только б вынестись скорей!
Элоа
Сознанье к бедным смутно возвратилось…
Как будто первым слух в них пробужден…
Они удивлены: как это все случилось,
Как ужас смерти мог быть обойден?
Хор только что умерших
Мы смотрели, мы видали
Нас самих, в своих гробах,
И себя не узнавали
В обезличенных чертах!
Смерть теперь нас не пугает…
Нам не жаль поблекших лиц,
И надежда окрыляет
Сонм бессмертных верениц!
Элоа
Как много грусти в этих, что отстали!
Глядят назад! Их будто вниз влечет,
Туда, к земле, где, бедных, отпевали,
Где кто-нибудь из близких сердцу ждет…
Хор только что умерших
Гляньте: ангел при дороге!
Ангел, верен ли наш путь?
Элоа
Верен! Вам не сбиться в боге!
Появляется Сатана.
Сатана
Вот и я… хочу взглянуть!
Хор только что умерших
(испуганно, завидя Сатану)
Все толпой, не в одиночку!
Не отстал бы кто из нac!
Сатана
Жмитесь! Жмитесь!.. гуще… в точку!
Солнца блеск вам вслед погас!..
Стойте ж вы! Куда спешите?
Дайте вас поразобрать!
Уменьшу я цифру в свите,
Если должное мне взять…
Умерший священник
Дух вражды с венцом бесславным!
С этой страшной высоты
Говорю как равный с равным,
Чуждый смерти, как и ты!
В жизни был я иереем,
И встречались мы с тобой…
Сгинь!..
Сатана
(обволакивая священника)
Помазанный елеем!
Ты-то именно, ты — мой!
Бледен… желт… хиротонисан…
Митрой венчан!
Элоа
Отпусти!
Сатана
У меня он в сердце вписан!
Сердце, что ли, разнести?!
Рассатаниться мне, что ли?!
Нет! Не с этого конца
Начала! Убавь мне воли…
Обрати меня в глупца!
Сатана со священником исчезают.
Хор только что умерших
Дальше, шибче, с тихим звоном…
Стадом робких голубей
Унесемтесь небосклоном…
Лишь бы только поскорей!
(Отлетают.)
Элоа
Они промчались стадом голубиным…
Одной лишь жертвы нет, обречена!
Он взял ее, и он же был причиной…
Не в небе грозен он, но на земле!
Там он, по правде, и велик и страшен!
Там зреет мощь его… Убавить воли?!
Сказал он: да, но как же с этим быть?
(Проносится к земле.)
Степи. Совершенно ясный seuep после великой бури. Носится туман.
Элоа
Погаснувшего дня живое затемненье
Ложится думою на строгий лик степей;
Вступающая ночь несет успокоенье,
Упал туман на степь… Пей, алчущая, пей!
(Молится.)
Здесь, от лица земли и всех ее созданий,
Живым ходатаем за нужды бытия,
К тебе, в вечерний час, в степях без очертаний,
Отец мой, молится дочь бедная твоя!
Я тоже дочь земли… Великое общенье
Мое с тоской ты сам, создав меня, решил…
Я знаю: в жизни нет добра без преступленья
И не могло бы быть рождений без могил!
Я знаю, что путем мучений и кончины
Задумано тобой: мир, зреющий в борьбе,
Мир цельный в оны дни, теперь — две половины,
В бессмертье душ людских весь привести к тебе!
Но если ты найдешь, что миновали сроки
И выполнено злом — то, чем спасались мы)!
Сомненья так сильны… и раны так глубоки…
Живого места нет… Помилуй духа тьмы!
Сатана появляется из потемневшей лазури и, сияя красотою в отблесках зари, останавливается перед Элоа.
Сатана
Из недр миров, из всех земных печалей
Я поднялся к тебе навстречу, как роса
С зарей навстречу солнца проступает…
Роса посохнет — ты меня отринешь!
Элоа
Когда добра хочу — зачем отрину?
Сатана
Ты вникни в смысл моих живых мучений.
Не несколько часов терзаюсь, распят…
Не тридцать только лет скитаюсь в ссылке…
Не временною жаждой изнываю…
Не на Голгофе только распят — всюду!
А справедливость божья не сыта.
Элоа
Не богохульствуй!
Сатана
В чем же богохульство?
Ведь если лик твой светлый так печален,
В твоей печали богохульство тоже,
Не на словах оно, зато на деле!