Поэт с дрелью
Вобланд
Поэт с дрелью
I
Её зовут Вероника, или Варвара. Помню её ник, но постоянно забываю имя. Мы познакомились
около трех недель назад, в середине Сентября. Знакомство случилось так, как это обычно со мною
происходит. Она написала восторженный отзыв к одному из моих стихотворений, опубликованных
на каком-то сайте. Я ответил – “едва ли на свете есть еще один человек, так тонко и точно чувствую-
щий прекрасное”. Её девятнадцать. У неё нет опыта разочарований, потерь или страданий. Она умна
и добра. Видит мир как захватывающее приключение, наполненное радостью, симпатиями, высоки-
ми чувствами, оргиастическими удовольствиями. Её нельзя назвать доверчивой - но она почти лише-
на скепсиса. Год как обручена с каким-то счастливцем. Это не стало помехой. Пять дней искренних
восторгов, лести, признаний, и прекрасное создание прислало мне номер своего телефона. Пара ча-
сов - и мой драматический баритон стерилизовал её ум от нерешительности и сомнений. Трепеща и
надеясь на тысячелетия любви, она согласилась встретиться.
Мы встретились сегодня днем, в кафе. Едва ли я гожусь для театра, но был крайне убедителен,
изображая восторженного влюбленного. Я читал свои стихи, исследуя пальцами её бедра под сто-
лом. Она закрывала рот ладошкой, чтобы заглушить стоны, когда я последовал за ней в санузел и
зарылся лицом между её бедер. Вероника, ты прекрасна. Или Варвара? Твой нежный шепот, твой
умный взгляд, твой смех – заставят меня улыбаться на смертном одре. Ибо мой краткий век прошел
не зря, я познал краткие мгновенья счастья. Часы, проведенные с тобою, были наполнены чистей-
шим восторгом. Ты пригласила незнакомца к себе в дом – сейчас ты спишь, я же наслаждаюсь спо-
койствием на твоем красивом лице. Осторожно стягиваю одеяло. Вот к чему я буду возвращаться в
своих воспоминаниях. К изгибу спины, к каштановым волосам, разбросанным по смятым подушкам.
К багровым следам моих пальцев на бедрах и ягодицах. К каплям семени, стекающим между твоих
бедер на простыни. К твоему трепету, твоей страсти, твоему смеху, твоему запаху, твоему голосу.
Время, когда мы соприкасаемся с чем-то прекрасным, скоротечно. Нам остается лишь создать в
памяти область, куда сможем вернуться, ведомые отголосками пережитого восторга. Перевожу
взгляд на свой саквояж, и сердце начинает учащенно биться. Чувствую покалывание в кончиках
пальцев. Меня охватывает предвкушение. Ставлю саквояж на стол, выуживаю удлинитель. Вынимаю
две массивных аккумуляторные батареи для портативной дрели, ставлю их на дозарядку. Мне необ-
ходима пара часов, чтобы привести чувства в порядок, и настроиться на нужный лад. Всей душой
люблю эти тихие ночные часы, эти минуты спокойствия и умиротворения, предшествующие чему-то
новому, величественному, грандиозному. Достаю свой старый ноутбук, включаю его, создаю чистый
текстовый файл. Я проведу это время с вами, мои читатели. Надеюсь, юная прелестница не проснет-
ся, и не помешает нам.
II
Одиннадцать тысяч лет назад, в эпоху раннего неолита, люди впервые придумали себе монстров.
Исследуя палеолитические культуры, вы найдете изображения животных, вылепленные из глины
фигурки соплеменников, выведенные углем сцены охоты. Но вы не найдете следов монстров - им не
было места в сознании людей. Монстрами наших предков были дикие звери, вой ветра, раскаты
грома. Преодолев первобытный страх перед природой, выйдя из пещер, человек начал искать то, что
сможет заполнить освободившуюся нишу. Сказания всех народов мира наполнены кровожадными
иррациональными созданиями. Вслед за монстрами, человек придумал богов. А затем наделил бо-
гов качествами монстров, ибо страх сделал их весомее, реальнее, ближе.
Кошмарные образы оттиснуты на глиняных табличках из Междуречья и Месопотамии, вплетены в
наследие александрийских мудрецов, запечатлены на козьих шкурах античными греками. Памятники
древней письменности рассказывают об ужасающих кровавых деяниях, творимых богами, монстра-
ми и людьми. С развитием книгопечатанья, люди получили возможность делиться страхами, созда-
вать гротескные и ужасающие образы, воздействующие на целые поколения. Авторство сделало
страхи одного человека страхами целых народов. Вся европейская литература, от средиземномор-
ских эпосов, до артурианских легенд 13 века, наполнена монстрами. К середине 18 века появился
самостоятельный, монументальный жанр – литература ужасов. Готические романы эпохи романтиз-
ма, страшные истории Стивенсона и Фаню. Страх, ужас, кошмар, смерть – стали неотъемлемой ча-
стью практически любого художественного произведения.
Эдгар По, Столкер, Лавкрафт, Блох, Говард – целый сном писателей прошлого и настоящего, дали
миру выдуманных монстров на любой вкус. Зомби, вампиры, оборотни. Немыслимые древние со-
здания, тянущие щупальца в наш мир из-за границ бытия. Новое Время принесло новых монстров и
новые страхи. Инопланетные захватчики, свихнувшиеся машины, картины рукотворного апокалипси-
са. Взывающих к Диаволу чернокнижников сменили безумные ученые. Вампиры-тинэйджеры при-